ужасно, да? Я обвиняю человека в подобных вещах, а ее даже нет с нами, чтобы как-то оправдаться.
– Нет, думаю, это нормально. Мы должны изучить все, что есть. И мы же не осуждаем ее. Я бы сказала, что твоя теория верная. Но не уверена, что это как-то может нам помочь. – Я быстро проиграла в голове эту ситуацию, как кадры фильма. Увидела, как Сэмми возвращается в «Милого корги» после закрытия магазина, готовит несколько часов. – Она была продуктивной, да? Так рано приходила в пекарню, при этом работала ночью, еще и успевая крутить роман с Марком. – Я слегка покачала головой. – Боже мой, я сейчас говорю как Сьюзан. Не знаю, как это называется, когда один из партнеров все еще в браке. У них был роман? Они просто встречалась?
Кэти задумалась:
– Мне кажется, что это неважно. Особенно то, какой ярлык повесить. Но это могло иметь значение для того, кто убил ее.
Я изучающе смотрела на нее, пытаясь понять, что она имела в виду:
– Ты думаешь, на данный момент главный подозреваемый – жена Марка?
Она кивнула и чуть нахмурилась:
– Или Сьюзан. Или, может, та ведьма, с которой ты вчера познакомилась.
– Она фея, а не ведьма. – Я рассмеялась и закатила глаза. – Боже праведный. Я всерьез воспринимаю человека как фею. – Я вспомнила, как Сьюзан сидела за столом моей кухни, и тут же посерьезнела. – Сьюзан невиновна. Может быть, она была достаточно зла, чтобы совершить убийство, но нет, это не она.
– Ты уверена, что сейчас в тебе не говорит чувство вины? Которое, кстати говоря, совершенно неоправданно. Конечно, ты лучше ее знаешь, но мне она кажется довольно мстительным и жалким человеком, которому нравится строить из себя жертву.
Я хотела встать на защиту Сьюзан, но не стала. Кэти была права – мой вчерашний разговор со Сьюзан расставил все на свои места: рядом с ней я не могла быть беспристрастной. Я не верила в то, что она могла быть убийцей, но не было ни одной причины исключать ее из списка подозреваемых.
– В любом случае я думаю, что в этом деле она – тупиковый путь. Но полагаю, что пришло время пообщаться с женой Марка. Или с семьей Сэмми. Может быть, кто-то из них знает, кто мог желать ей смерти. – Общаться с ними мне хотелось меньше всего на свете.
– Думаю, это может подождать хотя бы до похорон Сэмми.
Я кивнула, ничего не ответив. Я заметила, как уменьшились тени с тех пор, как мы сюда пришли. Закат догорал. Наверно, я позвоню Брэнсону. Полиция наверняка уже поговорила с семьей Сэмми.
Окончательно потеряв интерес к наблюдению за лосями, Ватсон вернулся к нам, сел на мою правую ногу и ожидающе взглянул на меня.
Кэти засмеялась:
– Толсто намекает.
Мой живот, как по сигналу, заурчал.
– У нас это общее. – Мой мозг нуждался в действии, иначе он снова погрузится в тяжелый сон. – Время ужина. Ты с нами?
Она задумалась, затем качнула головой:
– Нет, спасибо. Я устала. Посижу здесь и понаблюдаю за лосями, пока они тусуются здесь, а потом пойду домой и сразу вырублюсь. Странно, как быстро мое тело забыло, что значит вставать в четыре тридцать утра. – Она подняла руку и скрестила пальцы. – Надеюсь, к завтрашнему дню мы обе хорошенько выспимся и сможем поразмыслить над новыми зацепками. Очень вероятно, что завтра людей будет меньше, чем сегодня, так что мы сможем сменять друг друга и по очереди ходить расспрашивать людей. Если Алекс заметил, как Сэмми наведывалась ночью в магазин, может быть, кто-то тоже что-то видел.
– Надеюсь на это. – Освободив свою ногу от попки Ватсона, я крепко обняла Кэти: – До встречи утром.
Она тоже обняла меня:
– Спокойной ночи.
Маловероятно, что она будет спокойной. Я помахала Кэти рукой, и мы с Ватсоном пошли на поиски еды. Он был так рад, что чуть ли не тянул меня за собой.
– Боже милостивый, Ватсон, ты ведешь себя так, словно мы не ели весь день.
Он проигнорировал мое замечание и продолжил тащить меня за собой.
Пройдя несколько домов, я вдруг вспомнила утренний телефонный разговор с Персивалем. У него с Гэри было четыре билета на «Гамильтона» в Денвере. Они хотели отдать мне два билета, чтобы я позвала кого-нибудь на свидание. Уверена, они надеялись, что я приглашу Брэнсона или Лео. Зная Персиваля, он наверняка думал, что я попрошу еще один билет и приглашу их обоих. Я остановилась. Ватсон обернулся и с осуждением посмотрел на меня.
– Прости, малыш. Нужно вернуться к Кэти… всего на минутку. Обещаю, ужин будет.
Он неохотно пошел за мной. Плелся он довольно медленно. Хотя я и не тянула его, он ясно давал мне понять, что ему совсем не хочется возвращаться.
Мы перешли дорогу и были уже буквально в пятнадцати метрах от Кэти, которая внимательно смотрела на лосей за рекой. Ватсон резко замер.
Я обернулась:
– Серьезно? Я когда-нибудь лишала тебя ужина? Клянусь тебе, что…
Я замолчала, всмотревшись в выражение его морды. Он был в полной готовности, голова наклонена, уши дергались. Он тихо утробно рычал.
Я огляделась, ожидая увидеть койота или другое животное у подлеска реки. В темноте я никого не увидела.
– Что ты услышал, малыш?
Он снова наклонил голову, и я поняла, что заинтересовавший его звук исходил не от реки, а с другой стороны.
Я все равно ничего не видела. Я мягко потянула его за поводок:
– Все хорошо, просто иди рядом. Что бы это ни было, мы вместе. – Я слышала истории про горных львов, которые утаскивали домашних питомцев прямо из-под носа хозяев.
Ватсон подошел ближе, и мы сделали несколько шагов, идя вровень.
Вероятно, ощутив наше присутствие, Кэти обернулась и улыбнулась:
– Вы что-то забыли?
Не успела я ответить, как Ватсон снова зарычал, на этот раз громче, и я услышала слабый щелчок где-то поблизости. Не прошло и секунды, как в кусте за Кэти послышался треск веток и шорох листьев.
Мне потребовалась пара секунд, чтобы распознать звук и сложить два и два.
– Кэти, ложись!
Я рванула к ней, Ватсон помчался за мной.
– Что? – Она выпрямилась, удивленно уставившись на меня.
– Ложись! Вниз!
Мы были в паре шагов от нее, я приготовилась повалить ее на землю.
Кэти спустилась с камня и присела на корточки в тот самый момент, когда я снова услышала характерный щелчок, после которого опять затрещали ветки и зашуршали листья, на этот раз прямо в том месте, где только что сидела Кэти.
Я навалилась на
