«Поздравляю тебя, Марианна, – беззвучно рассмеялась я, – ты попала между двух огней. С одной стороны Климов, с его воспоминаниями о потерянной невесте, с другой – неизвестный тип, который щедро заплатил тебе и страстно желает, чтобы ты выполнила условия сделки. Но, из двух опасностей, лучше выбирать ту, которая знакома. Так что, подожду возвращения Климова и расскажу ему то, что вспомнила».
Утром я проснулась от завывания ветра. Поднялась такая метель, что, за стеной снега было трудно различить небо и землю. Сплошная серая мгла.
Стоя у окна и наблюдая, как белые хлопья оседают на стекле, я подумала, что прогуляться, пешком не получится. А просить машину у Нателлы не хотелось. Так что, после завтрака я отправилась бродить по дому и сама не заметила, как оказалась в зимнем саду.
За стеклянными стенами бушевала метель, а здесь – горели лампы искусственного освещения, неслышно работала вентиляция. Зелёные растения выглядели настоящим чудом на фоне снежных холмов, видимых сквозь стекло. Я любовалась цветами, вспоминая, что вчера рассказывал Арсений. И не удивилась, когда увидела его самого.
Но на этот раз молодой человек не ухаживал за растениями. Он стоял у мольберта, на котором был закреплен холст. Арсений, то бросал взгляд на цветущий куст роз, то, обмакнув кисточку в краску, наносил мазок за мазком. На его лбу залегла морщинка, губы сжаты в узкую линию – ему явно что-то не нравилось.
Наблюдать за художником со стороны мне показалось невежливым, и я тихо поздоровалась.
Арсений обернулся. Его лицо просияло радостью при виде меня.
– Добрый день, Марианна, – он сделал шаг назад, словно пытаясь загородить собой мольберт.
– Вы просто кладезь талантов, Арсений, – улыбнулась я. – Не только ботаник, но еще и живописец.
Он покачал головой.
– Скорее, посредственный садовник и художник-недоучка. Мне не хватает терпения и настойчивости, чтобы хоть в чем-то добиться успеха.
Глава 17Я удивилась такой самокритичности. Обычно мужчины считают себя знатоками во всём, что бы ни делали.
– Можно взглянуть? – попросила я, указывая на холст. Арсений неохотно отодвинулся.
Передо мной появилась незаконченная картина. Ничего особенного – розовый куст с полураспустившимися бутонами на светлом фоне. И все же, что-то в ней притягивало взгляд. Цветок казался настоящим, живым. На нежных лепестках блестели капли росы. Хотелось протянуть руку и дотронуться до бутона, ощутив прикосновение атласа к своей коже.
Я плохо разбираюсь в живописи. И потеря памяти здесь не причем. Даже верни я свои воспоминания, уверена, я бы не назвала никого из современных художников. Но, мне было понятно, что Арсений талантлив, и, со временем, мог бы стать широко известным.
Повернувшись к нему, я заметила, как он бледен, и с каким напряжением ждёт ответа. Неужели для него так важно моё мнение?
– Арсений, – улыбнулась я, – когда закончите эту картину, прошу, подарите её мне. Спустя пару лет, когда вы прославитесь, я буду гордиться нашим знакомством. И не продам натюрморт, даже если мне предложат за него кучу денег.
Парень медленно выдохнул.
– Спасибо, Марианна. Но, вам действительно понравилось? Вы не из вежливости говорите?
Я с деланным негодованием нахмурилась:
– Боюсь, в этом доме я прослыла бесцеремонной особой, которая говорит людям правду в глаза. И, если я так обращалась с хозяином дома, то зачем мне лгать вам?
– Спасибо, – ещё раз повторил Арсений. – Только вряд ли я стану знаменитым. Вы же понимаете, Марианна, что одного таланта для этого мало. Нужны ещё деньги, и, желательно, связи. Чтобы устроить выставку, провести презентацию, дать интервью в прессе. Чтобы тебя заметили, чтобы стать модным и покупаемым, нужно принадлежать к другому социальному слою. Быть таким, как Эльдар Климов.
Я сдвинула брови. Зачем он назвал это имя? Я так хотела поболтать с человеком, не связанным какими-то узами с хозяином дома. Хоть ненадолго отвлечься от мыслей о моём прошлом или прошлом Климова. К тому же, мне не понравилась обреченность, прозвучавшая в голосе молодого художника. Как будто он, ничего не сделав, уже сдается. Не люблю таких слабых людей.
– Арсений, – мягко произнесла я, – вы не совсем правы. Деньги, конечно, облегчают жизнь. Но на них не купишь настоящую дружбу, любовь, талант, наконец. Пробиваться наверх – нелегко, не спорю. Но, как говорят китайцы, «путешествие в тысячу ли начинается с первого шага». Что вы сделали для того, чтобы достичь успеха?
Художник молчал, опустив голову. Я решила немного подбодрить его:
– Вы ещё молоды. Не сдавайтесь. Сделайте всё, что в ваших силах. Хватайтесь за любой шанс. Чтобы потом, когда вы оглянетесь назад, вам не пришлось осуждать себя за слабость и лень. Чтобы ваше прошлое не осталось таким пустым, как у меня.
В глазах защипало. Не дожидаясь ответа, я повернулась и поспешила к выходу из зимнего сада. Арсений не попытался меня остановить.
В душе я злилась, но не на художника, а на себя. Зачем полезла с советами, когда меня об этом не просили? Арсений – взрослый человек, и не нуждается в нотациях. Он наверняка знает о том, что «без труда не вынешь и рыбку из пруда». Он работает садовником, чтобы обеспечить себя. А картины пишет для души, прекрасно понимая, что едва ли сможет их продать.
Следующие два дня я не подходила к зимнему саду. Я не могла разобраться в себе. Мне хотелось увидеть Арсения, и, в то же время, оказалось страшно взглянуть ему в глаза. Что, если он разозлился на меня? Кто я такая, чтобы учить его жизни?
Но сидеть в одиночестве оказалось скучно. Я просмотрела все сайты в Интернете, связанные с поиском пропавших людей. Моё имя нигде не упоминалось. Новых проблесков воспоминаний не случилось. И даже во сне я больше не видела ничего интересного. Просто засыпала каменным сном, коснувшись головой подушки.
Поэтому, однажды вечером, я решила прогуляться по зимнему саду. Я думала, что рабочие часы Арсения уже закончились, и смело толкнула стеклянную дверь. Каково же было моё удивление, когда художник шагнул мне навстречу, и мы едва не столкнулись.
– Марианна, здравствуйте, – торопливо произнес он. В его голосе слышалась искренняя радость, и я облегченно вздохнула. Значит, не сердится.
– Добрый вечер, – кивнула я.
– Как хорошо, что мы встретились. Я хотел поговорить с вами.
Мы остановились под пальмой, чьи широкие листья давали густую тень. Арсений, немного помолчав, начал первым:
– Я думал над тем, что вы сказали мне в прошлый раз. Вы были правы, Марианна. Нельзя сидеть, сложа руки, и надеяться на чудо. На то, что меня заметят, что мои картины понравятся, и кто-то захочет мне помочь. Нужно действовать самому. Сделать хотя бы маленький шажок к цели. Возможно, мне стоит сменить направление в живописи. Писать не только натюрморты, но и портреты. Многим людям, особенно богатым, хочется иметь свое изображение.
