class="p1">Чудес, в которые они верили, попросту не существовали. Текст очередного предсказания настоятель Чудес пишет сам в этой самой комнате во второй половине мероприятия. По сути, даже читать молитву совсем необязательно. Но Нан чувствовал себя обязанным, а потому четко исполнял свои обязанности.
В этот самый момент раздался странный звук, будто что-то лопнуло. Настоятель закрыл книгу и поднялся на ноги. Что это могло быть? Сколько лет он читает молитву, никогда ничего подобного не случалось. Он поднял свои глаза на витраж и отшатнулся. Черная трещина рассекла его на две половины. Неприятно. Надо будет сохранить этот факт в тайне. Центральные двери к алтарю откроются только через год, так что большой проблемы нет, но все-равно… Что могло произойти?
Шли часы, а трещина все разрасталась, медленно заменяя сам витраж. Самое необычное было в том, что по ту сторону разлома сидела самая настоящая Судьба. Единственное различие, что смог заметить настоятель – черный рыцарь, что стоял подле нее.
– Как тебя зовут? – спросило божество, подавленного священника.
– Нан, – дрожащим голосом ответил он.
– Миледи, – грозно поправил его рыцарь. – Где твое уважение, смертный?
– Прошу прощения, Миледи, – исправился настоятель.
– Мне казалось, что сейчас ты должен был сжигать пророчество над чашей, или что-то поменялось?
– Вовсе нет, Миледи, – не поднимал головы Нан. – Однако я не знал… И подумать не мог…
– Успокойся, пришло время забрать вас в лучший мир, – тихо сказала Судьба. Настоятель видел ее великолепный облик. Два черных рога так и манили его переступить через грань между реальностями, но что-то мешало. – Еще не время, Нан.
Она оторвала от своего подола большой кусок черной ткани. Ее образ закусил губу, чтобы не дать крику вырваться из груди.
– Сожги эту ткань над чашей, мой верный подданный, – тихо, почти убаюкивающе произносила она. – Пора исполнить предначертанное.
Син, одетый в красивый фиолетовый костюм сопровождал Сэро Монтюсье из обсерватории к храму. До нового года оставалось полтора часа. Этого более, чем достаточно. В руках он держал свернутую звездную карту – главный инструмент в основной части церемонии.
– Меня всегда интересовал вопрос, почему вы верите? – вдруг спросил Син у своего наставника.
– Ты будешь смеяться, – смотря в окно механической кареты, произнес Сэро.
– Нет! Почему вы так решили?
– Потому что я не ученый. Не настоящий. Во мне нет того, что есть у тебя, Син, – его голос срывался. – Я рано потерял родителей, которые для меня казались целым миром. Тогда мне сказали, что такова Судьба. Ее невозможно изменить. И, знаешь, это лучшее утешение, что я мог получить. Случайностей нет. Все закономерно и взаимосвязано. Везде можно заметить присутствие незримой длани Великого Существа.
– Это не делает из вас плохого ученого, – недоумевал Син.
– Я боюсь, понимаешь? – Сэро повернулся к своему ученику, его белый рог был полностью заполнен молочным туманом. – Я боюсь неизвестности. Боюсь неопределенного будущего. Во мне не хватает самого главного, что необходимо ученому. Желания броситься в бездонный омут, чтобы осветить его.
– Бояться неизвестности нормально, разве нет? – резонно заметил подросток.
– Мои исследования направлены на доказательство существования Судьбы. Это «предначертанный» вариант. Другого глава семьи Сайзи не примет. С самого начала сопоставление должности директора Института и настоятеля Некроса было ошибкой. Но теперь никуда от этого не деться. Наука – лишь аспект религии. Она не может ей противоречить. Обе структуры эволюционировали вместе, срастаясь так сильно, что отличить реальность от выдумки сложно.
– Но за пределами города…
– Свобода слова лишь номинальна. Фокононмэй – религиозный центр. Множество стран принимают наши традиции и обряды, – вздохнул Сэро. – Миру пора признать, что он слишком долго видит несопоставимый с реальностью сон.
– Мне кажется, в вас гораздо больше от ученого, чем вы думаете, – улыбнулся Синдервилль.
– Что предначертано – не изменить, вот во что я верю, – сказал ученый и вышел из остановившейся кареты.
Вместе со своим учеником они поднимались в гору, проталкиваясь через вновь собирающийся народ. У лож их встретил настоятели Некроса и Луны.
– Хочу представить вам наиценнейшего сотрудника в моем отделе, – Сэро вновь стал улыбаться, хотя искренности больше не было видно. – Синдервилль. Проявляет усердие и успехи во владении Некроса.
– Я вижу, – кивнул настоятель Луны. – Вы даже доверили ему нести карту. Но я спокоен за ее целостность.
Синдервилль поклонился и протянул ему свиток. Его фиолетовый рог заполнился слабым туманом.
– Кажется тебя что-то беспокоит, – надменно сказал настоятель Некроса. – Поделись.
В его словах не чувствовалось теплоты. Только холодный приказ, которому сложно противиться.
– Мне всего семнадцать, но… я не могу найти для себя доказательств существования Судьбы, – промямлил он, рассматривая камешки на промерзлой земле. – Могли бы вы разрешить досмотреть церемонию до конца? Я знаю, что вторую часть детям видеть не позволено, но все же?
– Если тебе это поможет выбрать путь… – задумался тот. – Декх, подойди.
К ним подошел крупный мужчина с рыжим рогом – настоятель Лихел14, глава семьи Коупрайт.
– Этот мальчик считает, что знание всей церемонии может определить его веру, хотя ему всего семнадцать, – повторил настоятель Некроса.
Грузный и устрашающий мужчина присел перед Синдервиллем, оказавшись до смешного низким и произнес:
– Тебе нельзя пить воду старого года, но если тебе выделят место в ложе, то твое желание осуществимо.
Настоятель Некроса докоснулся до воротника пиджака Сина и на ней возник золотой знак, похожий на букву «Ф», а затем жестом подтолкнул его к ложу семьи Сайзи.
– Благодарю, – поклонился Сэро, но его уже никто не слушал.
Пять настоятелей вошли в храм. До нового года оставалось сорок минут. Пора начинать приготовления.
Настоятель Луны поднялся по левой лестнице на балкон для хора, там развернул карту и шумно выдохнул. Его коллега в фиолетовой робе поднялся по правой лестнице и встал у сложного механизма. В это время внизу в центре зала встал настоятель Чар, а подле него Декх Коупрайт со второй Годовой Чашей в руках.
Сзади, справа от центральных врат алтаря стоял настоятель Чудес.
Ровно в половину двенадцатого началось грандиознейшее представление – церемония наполнения Чаши. Стоящий в центре настоятель Чар развел руки. Его рог засиял чистейшим голубым светом, а вокруг начали летать красивые морозные потоки. Они сталкивались между собой и разлетаясь, формируя ледяные звездочки, что поднимались все выше и выше под самый купол храма, где со скрипом начал двигаться планетарный механизм.
Звезды взлетали на маленькие чаши и оставались там. Так продолжалось, пока все созданные небесные светила не заняли свои места.
– Что они делают? – спросил Артабаль у девушки, что прижалась к нему, наблюдая как настоятель Чар отходит к алтарным вратам.
– Ледяные звезды выставляют соответственно небесной
