Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
я.
— Да-да, точно, Клаус! Как она держится?
— В каком смысле?
Пушкин нахмурился, затем заулыбался, показав свои белоснежные зубы.
— Значит она тебе ничего не рассказывает?
— А что она должна мне рассказывать? — я отжал тряпку и бросил ее на следующую парту.
Аристократ, противно лыбясь, подошел ближе и сел на стол, рядом с которым я замаливал свои грехи. Вернее, стирал их. И не свои, а чужие.
— А то, что ты, Ракицкий, у моих одноклассниц на хорошем счету.
Я понял, о чем говорит Пушкин. Даже перестал натирать парту.
— К ней опять пристают? — спросил я прямо.
— Это мягко сказано, — кудрявый, добившись моего внимания, вернулся к работе. — Прохода не дают. А после вчерашнего инцидента они вообще озвереют. Снова будут пытаться отбить тебя у нее. Боюсь представить, что начнется! Пятиклассник, сумевший дать отпор старшеклассникам. Барт опять начнет петь о тебе дифирамбы.
— Юля? — удивился я. — В последний раз она прошла мимо меня и даже не поздоровалась. Или поздоровалась?
Я почесал затылок, вспоминая, как стоял у входа в кинотеатр с двумя «киндерами», а Барт бесцеремонно отправила меня к своей матери, даже не предложив сходить в кино вместе.
— Ох уж эти девчонки, — усмехнулся Пушкин. — Чем меньше женщину мы любим… Только тут наоборот. Ну ты понял.
Пазл у меня в голове начал складываться. Юлия Барт, одноклассница Пушкина и Серого вполне могла запасть на меня. Особенно после того, как я помог ей получить такой желанный билет школьника. А то, что сейчас мое имя во всей школе на слуху — это еще больше привлекает девочку.
Черт…Сколько ей сейчас? Двенадцать? Неужели в этом возрасте девочки уже могут хотеть встречаться с мальчиками? Или, по крайней мере, вести себя как стервы?
Надо бы решить вопрос. Но не хочется, чтобы Жанна страдала из-за меня. Она все-таки тоже еще ребенок.
— Может там ничего серьезного? — наивно предположил я, произнеся свои мысли вслух.
— Ничего серьезного? — теска великого поэта скомкал свою тряпку и кинул ее в урну, словно баскетбольный мяч. — Есть! — обрадовался он попаданию и продолжил: — Подсказка. Туалет для девочек.
Пушкин загадочно замолчал и вернулся к злосчастным партам. А мне жутко захотелось узнать, что же происходит между бастардами и аристократками на фоне ревности ко мне. И что такого я увижу в женском туалете.
Не дожидаясь, когда прозвенит звонок и те, кто учатся по субботам, побегут на перемену, я сказал Пушкину, что сейчас вернусь и направился в известное место.
Перед тем, как войти, припал к фонтанчику с водой и утолил жажду. Затем по-джентльменски постучался. На всякий случай спросил есть ли кто внутри. Никто не откликнулся, и я поторопился войти.
Женский туалет. Я не был в них никогда. Вообще присутствие в таком месте мне всегда казалось чем-то противозаконным. И даже, когда наш туалет по какой-то причине не работал, моя нога все равно не ступала тут.
Едва оказавшись внутри, я бросил взгляд направо. На кафельной плитке маркером был нарисован силуэт человека. В полный рост. Дорисованы части тела — глаза, рот, грудь, соски. А сверху подпись — «клаус шлюха». Корявым подчерком. Чтобы никто не узнал автора.
Прошел дальше. Небольшая переписка прямо на стене, что Ракицкий красавчик. Несколько девиц спорили между собой, чей я в итоге, даже не представляясь. Открыл дверь кабинки и увидел еще много нелицеприятных «фактов» про Клаус. Например, кто-то написал, что ее мать была наркоманкой и родила ее, когда была под кайфом. Несколько замечаний к ее внешности и умственным способностям. Без цензуры.
Проклятье! Представляю, как Жанне тяжело с этим справиться. Она же всего лишь ребенок. А ее, судя по всему, унижают здесь, не подбирая выражений.
Дверь в туалет неожиданно заскрипела.
Вместо того, чтобы прикинуться дурачком и выйти, я юркнул в кабинку. Закрыл защелку. Раз уж зашел сюда посмотрю в чем еще обвиняют мою подругу. Потому что вряд ли я когда-нибудь еще раз окажусь здесь.
— Я буду в школе до вечера…
Я услышал голос завуча. Кажется, она разговаривала по телефону. Мне стало дико дискомфортно. Если Мирослава Игоревна меня заметит, то боюсь одним субботником я уже не отделаюсь.
— …Александр Николаевич. Я еще раз говорю. Ваш сын с понедельника должен вернуться к полноценному обучению. Кое-кто уже пытался намекнуть мне, что он использует магию за пределами школы. Да. Вы сами знаете кто. Так вот. Вам лучше усиленно следить за мальчиком в ближайшее время, иначе я буду вынуждена принять меры. Давайте не доводить до этого. Простите. Сейчас не могу разговаривать. Буду на связи. До свидания!
Завуч подергала ручку на двери кабинки, в которой я закрылся. Выдохнула, прошла в соседнюю кабинку и подергала за цепочку от бочка. Вышла и набрала какой-то номер на телефоне. В мое время «кирпичи» были только у новых русских, а тут, похоже, такими сотиками обзавелись все аристократы.
— Фаина Николаевна, — сказала она. — В женском туалете все еще не направили бочок от унитаза. Позвоните Василию Петровичу. Пусть в понедельник он, наконец, сделает его. Невозможно, когда девочки со всей школы вынуждены пользоваться одной кабинкой. Они начинают опаздывать на уроки…
На моем лбу выступила испарина. И проблема Кипятка сейчас волновала меня в последнюю очередь.
Глава 10
Неожиданный союз
Завуч школы стучала ногтями по подоконнику в туалете для девочек, дожидаясь, когда занявшая кабинку леди, освободит ее. Уверен, она и подумать не могла, что за дверью скрывается не девушка, а парень, имя которого так часто упоминается на стенах в этом месте. Я же не хотел даже представлять что будет, когда она увидит меня.
Не потому, что мне было стыдно. Нет. Но из телефонного разговора я понял, что завуч говорила с отцом Кипятка. И в отличие от директора школы, Мирослава Игоревна оказалась с главой клана электроников на короткой ноге. Теперь к ее принципиальности у меня появились вопросы.
Школьник приходит к завучу донести на того, кто занимается запрещенным видом магии. Но вместо того, чтобы захотеть добиться справедливости или проявить хотя бы малейшую заинтересованность, она доносит Парфенову старшему о том, что дело пахнет жареным.
Мало того, что это портит нам все планы и теперь отец Кипятка не позволит тому спалиться. Так еще это означает, что она знала о грехах Парфенова и закрывала на это глаза. А как иначе она поняла, что я говорил тогда именно о нем? Сложила два и два, услышав про магию крови. Как пить дать!
И что теперь? Увидев меня сейчас, завуч поймет,
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
