и поднял к глазам.
— Это превосходно! — произнес с восторгом в голосе.
«Естественно!» — еле сдержала готовый вырваться смешок Юнь. Она всю свою жизнь практиковала каллиграфию. Императрица не могла иметь кривой почерк. В любую свободную минуту она писала и писала, чтобы не быть посмешищем для своего мужа.
Улыбка Лэ Юнь стала горькой. Только мужчине, ради которого она старалась, это было совершенно не нужно.
Господин Чжан тем временем вернулся на своё место и повесил на доску лист, красиво исписанный своей новой ученицей.
— Это великолепно! — изумился он ещё раз. — Вы все должны равняться на эту девушку!
Его предупредили о новой ученице, а так же о том, что, возможно, она совсем неграмотна и понадобится намного больше времени для её обучения, чем Господин Чжан был очень не доволен. Он не мог понять, как в столь просвещённой семье могли допустить, чтобы их дочь выросла невежей.
Но действительность привела его в восторг. Сейчас он непомерно гордился тем, что у него наконец появилась достойная ученица!
«Теперь, — думал старик. — Я могу со спокойной душой уйти на заслуженный отдых!»
Пока он мечтал о своём, в классе возобновились удивлённые перешёптывания.
— Не может быть! — возмущались девушки. — Как она может так писать?! Это скорее всего подделка!
Но слишком громко они опасались произнести столь презрительные речи.
Лэ Юнь вернулась к своим рисункам, равнодушная к окружающему шёпоту.
В основном девушки были здесь красивыми, даже слишком, вот только безмозглыми. Их нельзя было в этом винить. Увы, наделив их дивной красотой, Всевышний лишил многих разума.
Те, кто был совсем глупым, уйдут из этого места и станут чьими-то наложницами. Те, кто поумнее, выйдут замуж за чиновников, а те, кто был и красив, и умен, пойдут дальше. Они станут наложницами принцев или жёнами самых богатых и известных людей страны.
Обладающие особо коварным умом и безжалостным сердцем станут… В этот момент она невольно вспомнила о наложнице Чен Це. Скорее всего, после смерти Лэ Юнь она стала императрицей. Но девушке этого уже не дано было узнать.
Чен Це обладала дьявольским беспощадным умом и коварством. Простодушной дочери генерала было не справиться с такой силой.
Письменный уголёк в руке Лэ Юнь замер над очередной фигуркой. Воспоминания были слишком болезненными.
Когда она хоронила своего сына, поклялась отомстить ведьме за его смерть. Императрица Мин так и не смогла постичь, каким же должно быть сердце, чтобы убить малыша ради своих амбиций. Тем более она не могла понять, как женщина, имевшая дочь, решилась причинить зло другому ребёнку.
Лэ Юнь провела тщательное расследование. Она не ошиблась. Наследника убила наложница Чен, но император отказался слушать. Даже наказать преступницу не было возможности.
Но никогда, даже в самых страшных кошмарах, императрица не желала зла маленькой дочери Чен Це. Возможно, её дочь вырастет такой же красивой и коварной, ведь у змей не рождаются котята. Но причинить вред невинному существу госпожа Мин не могла.
Почти сразу после похорон маленького принца Его Величество Хуан Ди устроил большой приём в честь дня рождения принцессы. Императрица тогда пребывала не в лучшем состоянии. При виде малышки её сердце разрывалось от боли. Она долго смотрела девочке вслед. Её яркое оранжевое платьице покачивалось в такт неловким шагам. Девчушка была столь забавной, что невозможно было смотреть на неё без умиления.
Должно быть, именно в тот самый момент наложница и придумала способ устранить императрицу.
Её Величество долго была в трауре, дни и ночи проводила в комнате сына. Выходила лишь изредка, чтобы отдать приказы и услышать сведения шпионов.
Неожиданно в её дворец нагрянули стражники. Они передали приказ императора явиться в главный зал.
Ничего не подозревающая императрица отправилась туда с одной служанкой. Как гром среди ясного неба на неё обрушились обвинения в покушении на жизнь наследной принцессы. Она тогда стояла гордая, посреди шторма, устремив свой взгляд на единственного человека. Император хорошо знал её, он не мог поверить в такую ложь! Она долго ждала с надеждой, что он остановит клевету. Тем большее постигло разочарование, когда Его Величество отдал приказ запереть её в холодном дворце до окончания расследования.
Даже там она глупо ждала и надеялась до последнего, лишь мучилась тем, что не могла ходить на могилку к сыну и просиживать дни в его пустой комнатке. Императрица была полностью сломлена.
Прошло много времени, прежде чем её вновь позвали во дворец. Лэ Юнь воспрянула духом.
«Он во всём разобрался! Он знает, что я невиновна!»
Она надела платье для торжественных случаев, велела служанкам сотворить высокую, подобающую императрице причёску, шла с высоко поднятой головой, в нетерпении почти бежала по каменным плитам огромного зала.
Но оказалось, что её позвали, чтобы отправить в ссылку. В тот день ни слова не сказали о её причастности к покушению на принцессу, при всём дворе не посмели представить императрицу детоубийцей. Впрочем, этого было и не нужно!
Тогда предъявили настолько смехотворные обвинения, что она до сих пор горько улыбалась, вспоминая о них.
Лэ Юнь встряхнулась. Эти воспоминания порой наваливались столь неожиданным и тяжёлым грузом, что прийти в себя ей необходимо было время.
Глава 6
Она продолжила рисовать шахматные фигурки, прогоняя мрачные видения.
