верующий Кирилл и снова перехватил инициативу в свои руки. – Но давайте вернемся обратно к теме. Итак, Арэн объявил Ясении войну, чтобы добиться над ней справедливости. Риту он избил, потому что она пришла в школу и вмешалась в ситуацию. До той поры он Риту не трогал. Значит, мы должны найти настоящего убийцу приемных родителей Арэна, и тогда он отстанет от Ясении, если она не при чем.
– Я только одного не поняла, – терялась в догадках Юля. – Если на Ясению он напал из-за убийства родителей, на Риту – из-за попытки вступиться, то мы тогда здесь при чем? Мы ничего ему не сделали. Мы даже не знаем, кто он.
– Вот ты и ответила на свой вопрос. Двое мужчин в масках избивают нас не по его распоряжению. За нами троими охотится кто-то другой. Кого-то мы упустили из нашего окружения. С ними нам придется разобраться самим. Рита научит нас драться, и мы покончим с этой проблемой.
Резко повеселевшая Ася хлопнула парня по плечу:
– Идет, босс. Так что, у нас теперь тоже своя банда? Как назовемся?
– Предлагаю в твою честь, – начала задираться Юлечка. – «Боевое чучело».
– Что? Ты назвала меня чучелом? Да как ты посмела, метелка рыжая.
– Кстати, по поводу рыжих. Кажется, у меня возникла блестящая идея, как назвать нашу банду. Почему бы нам не приготовить салат из имеющихся ингредиентов? Например, «Рыжее боевое чучело». Рыжая – это я, чучело – Ася, а…
Не выдержав подкола, Ася отвесила подруге подзатыльник:
– Ты кого назвала чучелом? Повторяю, я великолепна и прекрасна. Давайте лучше назовемся «Жгучая брюнетка и два чучела»?
– Размечталась, Баба-Яга под майонезом, – парировала Юля. – А чучело ты и есть. Ходишь в бабушкиных панталонах и занавесках.
– Что? Да как ты…
– Гениально, – воскликнул Кирилл, оборвав ее пламенную речь. – Мы будем «Рыжей Бабой-Ягой под майонезом», вызывающей Пушкина под полной луной. Бабка – Ася, рыжая – Юля, а я – майонез. И все вместе мы летаем на метле. А Пушкин осеняет нас гениальными мыслями, как гений чистой красоты и сопутствует нашему расследованию.
– Да, – радостно подпрыгнула Юлечка и обняла обоих друзей. – Не забудьте, на рыжей метле. И мы вызовем Пушкина для расследования.
– Так уж и быть, – уступила Ася, смешливо закатив глаза. – Баба-Яга, так Баба-Яга. Главное, что Юлька рыжая, а Кирилл – наивонючейший продукт. Вонючее майонеза лишь мои носки.
Отчего все трое дружно рассмеялись.
– Начнем расследование, – немного позднее объявила Ася и резко стала серьезной. – Найдем убийцу приемных родителей Арэна и ткнем ему в нос. А перед Ясенией он еще на коленях будет ползать и вымаливать прощение.
– А что если их действительно убила Ясения? – высказала подозрения Юля. – Как я уже сказала, внешность обманчива. Давай поспорим?
– Хорошо. Если я окажусь права, то сделаешь то, что я скажу. Но если выиграешь ты, то я сделаю то, что скажешь ты.
– Договорились, – в ажиотаже подпрыгнула Юлия и с интересом взялась за свой планшет. – Начнем расследование с камер видеонаблюдения. В этом я специалист высшего уровня. Даже Пушкин мне позавидовал бы.
– Действуй уже, – закатил глаза Кирилл. – Еще успеешь себя разрекламировать.
– Сам себя не похвалишь.
С этими словами компьютерный гений принялась пробивать информацию. Она в один миг нашла предыдущее место жительства Арэна и принялась за камеры видеонаблюдения.
Но внезапно лучезарность и задиристый блеск исчезли из ее глаз, и девочка уставилась на экран смартфона ошеломленным взглядом.
– Юля, ты чего? – принялась трясти ее встревоженная Ася. – Расстроилась, что проиграла в споре? Да ладно тебе, я не буду задавать страшные задания.
– Я обнаружила нечто ужасное, – испуганно пробормотала в ответ девочка. – В семиэтажном особняке, где было совершено двойное убийство и покушение на убийство… Камеры наблюдения не просто отключены, а уничтожены мощнейшим вирусом. Информация стерта намертво.
Кирилл удивился:
– Ты из-за этого так испугалась? Или что-то не договариваешь?
– Не только камеры. Полностью уничтожили всю систему сигнализации. Но это не самое страшное. Страшнее всего то, что кто-то сделал это с помощью моей же программы. Тот, кто совершил убийство, воспользовался программой моего изобретения, чтобы удалить всю информацию.
– Но чтобы взять твою программу, для этого нужно иметь доступ к твоему ноутбуку. Ты нигде ее не регистрировала.
– Вот именно, что нигде, – развела руками Юлия. – А значит, это мог сделать кто-то лишь из наших семей. Можно решить, что это Ясения, но она плохо разбирается в информатике. Даже если она и взяла бы мою программу, то не сумела бы ею воспользоваться.
Ася почувствовала вкус победы:
– Я о чем и говорю. Ясения не убийца. Вы напрасно на девчонку всех собак спустили… И все же, я кажется знаю, кто мог бы взять твою программу и воспользоваться ею. Предрасположенность к информатике у нас наследственная. Например, это могла сделать наша сестра Ника.
– Еще скажи, что это сделала моя мама или твоя тетя. У нее-то точно хватит сил вышвырнуть Арэна в окно.
– Я уже сама мечтаю с ним это сделать, а потом добить, чтобы он не выжил.
– Убить Ника точно не могла, – возразила Юля. – Я с ней выросла и очень хорошо ее знаю. Она при виде крови визжит дурниной, а тут убить. Я могу предположить, что она могла взять у меня программу и кому-то отдать ее. Тот, кому она отдала ее и является убийцей.
– Хм, как вариант сгодится. С Никой мы поговорим, только сомневаюсь, что она что-то расскажет. Куда будем двигаться дальше?
Кирилл задумчиво почесал лоб:
– Хорошо бы поговорить с бывшими соседями Арэна, одноклассниками, коллегами его родителей, но сомневаюсь, что кто-то будет говорить с детьми. Взрослые тут же вызовут полицию, или отправят на три веселые буквы, если мы пристанем с расспросами.
– А что если загримироваться и прикинуться, будто нам двадцать лет? – предложила Юлечка. – А удостоверения как-нибудь напечатать?
Ася хихикнула:
– Не держи взрослых за идиотов. Нас вмиг раскусят.
– Другого выхода у нас все равно нет, – задумался над идеей подруги Кирилл. – Юля отличный визажист, я могу смастерить удостоверения, а тебя, Ася, в твоих балахонах и так можно за старуху принять.
После чего Юля и Кирилл рассмеялись.
– Идиоты, – вздохнула Ася и отвесила парню подзатыльник. – Это тебе за старуху. Мой имидж особенный, чтобы ты знал.
– Пока не встретишь того, кто обожает старушечий прикид.
– Тебе еще один подзатыльник отвесить?
– Да ты так и нарываешься своим дурацким видом. Я и сам уже весь горю.
– Остынь, Ромео, – снова стукнула его девочка. – Я не для тебя одежду шила.
– О, я понял. Ты днем наряжаешься тыквой, чтобы ночью стать Золушкой. Меня
