же на себе ощутил всю эту прелесть. — позволил себе улыбнуться Георгич.
— Шутка юмора? — понимающе ухмыльнулся сержант. — У нас таких шутников, в моей деревне. — подчеркнул он. — На вилы сажали. Без долгого соплежуйства!
— Остынь, деревня! — встрял Миха. — Попытаюсь объяснить без соплей и прочих выделений. Смотри сюда: ты на войне, Родину защищаешь, бойцы под твоим началом — так?
— Допустим.
— Допускаю. Ты за них в ответе, как старшой, перед их мамкой, папкой, ротным и товарищем Сталиным — так?
— Ты тут мне давай только товарища Сталина не тронь!! — взвился сержант.
— Тпру! Остыть, служивый! — положил ему руку на плечо Георгич. — Никто из нас на святое не посягает! Мишаня просто общий пример привел, для понимания! Верно, Мишань?
— Да, Андрей Георгиевич, ты прав, как всегда. И в мыслях не было, кого либо обидеть. Сержант — без обид? Товарища Сталина и у нас ценят, спустя восемьдесят лет отсюда! Я к чему? На войне, на любой- первая цель — уцелеть, не так ли? И насколько я твою психологию понимаю — сидишь ты в лесу дремучем, на краю болота, и тут к тебе в гости заваливается хрен пойми кто. Твои действия? Можешь промолчать, за тебя скажу! Я бы сначала ебанул бы из подручного калибра на поражение, а потом бы фамилию спросил! Сержант, прав я?
— Не поспоришь..
— А и не надо! Поэтому прими как есть- кинули тебе шутиху, чтоб ты шмалять не начал, а как в себя пришел да и как мозги на место встали- мы уже тут, разговоры разговариваем, и без кровопролития! Кстати, служба! С тебя стакан!
— С хуяли? — окрысился Величко.
— А с того, что боевой фрукт тебе под дверь не закатили! — Вытащил из разгрузки и продемонстрировал конфискованную у красноармейцев гранату Миха.
— Да не закатили бы!
— С чего уверенность такая?
— Так дружок ваш в этом блиндаже со мной был! Его бы тоже зацепило бы!
— Не зацепило бы. Мы- фаталисты!
— Фашисты?
— Глухой, что ли? Фаталисты!
— А кто это?
— А это те, кому на все похуй. С тебя стакан, деревня!
— Сержант, поверь нам. Мы не из вашего времени, но очень много знаем о нем! У нас нет цели причинять вам зло — это может аукнуться по нам самим. В будущем.
— Это каким же макаром?
— Бля… Представь себе: я правнук твоего бойца, например этого вашего самого борзого, как его? А — Горелова! Представил?
— Смутно.
— А тебе нахрен не надо подробно. А представь дальше: я сейчас возьму твой наган и ему башку прострелю. Что будет?
— Будет убитый Горелов. А ты каким боком?
— Ты совсем дебил? Если я завалю своего предка за пол-века до собственного рождения, что со мной будет?
— Хм… Не родишься?
— Уразумел таки, деревня! Именно! Поэтому мы вам гранаты меловые кидаем и на мушку травматов берем!
— На мушку чего?
— Вадим! Сейчас шумно будет — не кипишуй! В стенку из жвачкомета надо бахнуть, для демонстрации! И друзья твои новоявленные пусть не боятся, мы старшого их обижать не собираемся!
— Принял!
— Лех, продемонстрируй пару раз, пожалуйста, в столб и в пол.
— Нахрена такие сложности?
— Пробиваемость пули хочу показать, чтоб глупые вопросы больше ни у кого не возникали!
Бах! Бах!
— Сержант, голос подай, что с тобой все в порядке!
— Да живой я, живой!
— Гляди сюда! Этот пистолет из нашего времени, такое оружие можно свободно гражданским покупать.
— Загнул ты, Георгич! Ха! Свободно!
— Не, ну есть конечно некоторые сложности — справки там от нарколога, от психиатра, медкомиссию пройти необходимо. Смысл в другом. Пистолет этот называется ОООП — не конкретно этот, а весь тип этого оружия. Это аббревиатура — расшифровывается как Оружие Огнестрельное Ограниченного Поражения, или по-простому — травмат. Пуля там резиновая, сейчас покажу, как выглядит. — Георгич вытащил из кармана перочинный нож, разложил лезвие и принялся ковыряться в микроскопической воронке, образовавшейся в земляном полу после Лехиного выстрела.
— Где же ты, зараза… А, вот она! — вытащил из земли деформировавшийся от удара черный шарик, обдул его от прилипших комочков земли и положил в протянутую руку сержанта.
— Вот такими пулями этот пистолет и стреляет. Его задача не убить или ранить, а причинить довольно сильную боль. Если конечно в глаз или в висок в упор не стрелять. Таких боеприпасов в вашем времени нет. Вот кстати как гильза выглядит. — поднял он с земли блестящий цилиндрик. — Как тебе доказательство, сержант?
— Любопытно. — ответил тот, подбрасывая на ладони резиновый шарик. — А из чего он сделан, легкий такой?
— Литая резина с металлической пылью. — ответил за Георгича молчавший до этого момента Миха.
— Интересно. И зачем вы мне все это показываете? Кто вы и что вам надо? Как сюда попали?
— Показываем, что бы ты понял — мы не враги тебе. Кто мы? В двух словах — обычные люди, семейные, рабочие. Объединяет нас одно — мы туристы, которые иногда собираются вместе и едут компанией в глухие места нашей Родины, по местам боевых действий. Такое у нас общее увлечение — металлокоп называется.
— У вас же миноискатели применяются? — спросил у сержанта Леха.
— У нас, конкретно, нет — мы пехота, а вот у саперов да, что-то я такое слышал. Мины ищут с его помощью. По-моему, он как то металл видит и передает сигнал в наушники.
— Да, принцип верен. В наше время много контор занимается их производством. В отличии от миноискателя, который, исходя из названия ищет только мины — стальные объекты определенного размера и массы, нынешние еще умеют отличать металлы — черные звучат одним звуком, цветные, как например медь, латунь или бронза — другим. Мы ходим с ними, металл копаем. Иногда находим непогребенных бойцов, пытаемся их опознать, данные передаем в военкомат.
— Как это непогребенных?
— Дружище! Война кончилась порядка восьмидесяти лет назад, но до сих пор постоянно поисковые отряды находят пропавших без вести. Кого в окопе присыпало и для родных он пропал без вести, кто в болоте остался, кого в клочья разорвало. Наши металлодетекторы иногда помогают их найти. Идешь, например, по лесу, сигнал какой то слабый в наушниках. Начинаешь копать — пуговичка или монетка, возможно звездочка с пилотки. И начинаешь все вокруг перекапывать, грунт просеивать.
— Война, говоришь, закончилась? И кто победил?
— Мы победили. Германия подписала капитуляцию девятого мая сорок пятого года. С тех пор каждый год вся страна с размахом отмечает День Победы.
— Долго же нам до победы еще.
— Долго. Главное не забывать о том, что война идет именно сейчас и немцы недалеко. Поэтому, если мы достигли взаимопонимания,
