— Очень хорошо, — Антониетта слегка оперлась на руку Жюстин. — Спасибо за все, что ты делаешь для меня, Жюстин. Надеюсь, ты знаешь, что я считаю тебя бесценной как подругой, так и помощницей.
— Я знаю, Тони, — Жюстин вела себя менее официально, когда они оставались наедине. — Я люблю эту работу и палаццо. Мне нравится, что я могу путешествовать по всему миру вместе с тобой. Но важнее всего, что ты стала семьей, которую я никогда не имела, поэтому это взаимно, — она вела ее уверенно, быстро обходя объекты встречающиеся на их пути, и Антониетта не колеблясь следовала за ней. — Я была потрясена, услышав слухи, что на тебя напали. Это правда?
Антониетта слегка склонила голову.
— Да. Если бы не Байрон, nonno и я были бы мертвы оба. От борьбы у меня остались синяки.
— Почему кто-то хочет причинить вред тебе и твоему дедушке?
— Почему кто-то хотел причинить вред моим родителям? — слова вырвались прежде, чем она смогла остановить их, повиснув в воздухе между женщинами, пока они шли извилистым коридором в крыло, где располагались офисы.
— Никогда не слышала, чтобы ты говорила об этом, — заметила Жюстин. — Ни разу. Я думала, что взрыв был несчастным случаем. Разве его не определили, как несчастный случай?
— Нет, — признание вырвалось еле слышным шепотом. Нет, это не был несчастный случай, но она никогда не признавалась в этом, ни себе, ни кому другому. Кто-то подстроил так, чтобы их яхта взорвалась в открытом море. Но взрыв не успел сжечь или потопить все следы. Поблизости оказалась рыбацкая лодка, которой удалось выловить пятилетнюю ослепшую девочку из воды. Антониетта никогда не требовала, чтобы ей прочитали отчет, никогда не думала, что в этом есть необходимость. Если власти не смогли найти того, кто погубил ее семью, что мог сделать ребенок? И когда ребенок вырос, она не захотела оглядываться назад.
— Я звоню Джо Сандерс прямо сейчас, — сказала Жюстин, с ноткой паники в голосе. — Ты думаешь, что находишься в опасности? Я не отойду от тебя ни на шаг.
Антониетта услышала страстные, защитные нотки в голосе Жюстин и обнаружила, что улыбается. Точно такой же тон использовала в разговоре с Маргаритой Таша.
— Не волнуйся, мы доберемся до сути всего этого, — заверила она. — Меня и так хорошо защищают. Сейчас я больше волнуюсь о детях.
Глава 5
— Как она, Франко? Тони? — с тревогой спросил дон Джованни. — Бедная малышка Маргарита. Я должен был отправиться вместе с вами в больницу.
— Nonno, не было никакого смысла ехать всем нам. Там уже находились Франко и Таша, а Марита, Жюстин и я только создали лишнее столпотворение. Сейчас она спит, на ночь с ней останется Марита.
— Врач считает, завтра ее можно будет забрать домой, — добавил Франко. — Не нужно расстраиваться.
Дон Джованни пристально посмотрел на внука.
— Не обращайся со мной как со стариком, Франко. Меня расстроило, что прошлой ночью кто-то вломился в мой дом и попытался убить меня и мою внучку. Меня огорчило, что моя маленькая правнучка получила травму из-за происшествия, которое, вероятно, не было несчастным случаем. И меня опечалило, что ты пытаешься увести мою компанию у меня из-под носа.
Франко вздохнул и прошел через комнату, чтобы налить себе выпить.
— Это был длинный вечер, nonno. Я не в настроении спорить. Тони, ты нормально себя чувствуешь после этого ужасного испытания прошлой ночью? Тебе следовало бы немедленно разбудить меня. А потом… когда ты не проснулась… Ты напугала меня.
— По крайней мере, на этот раз в словах Франко есть смысл. Тони, не пугай нас так больше, — серьезно проговорил дон Джованни.
— Это было не мое решение — драться с мужчиной на скалах, nonno. Я бы предпочла свою милую и теплую постельку, — она постаралась свести к шутке повисший в воздухе спор. Франко был измотан, пройдя через такое суровое испытание, как вид собственного ребенка, получившего серьезную травму. Дон Джованни был недоволен сам собой, поскольку не обладал достаточно крепким здоровьем, чтобы сопровождать свою обожаемую правнучку в больницу. — Я бы тоже не отказалась выпить, Франко, — но едва она проговорила это, как ее желудок сжался. — Только воды, если можно.
— Пока ты спала наверху в своей комнате, твой кузен угрожал мне. Как это тебе, Тони? Мой собственный внук, вероломная гадина.
— Ты прекрасно знаешь, что я не угрожал тебе, nonno, — возразил Франко.
— Nonno, — терпеливо проговорила Антониетта, — Франко никогда не стал бы угрожать тебе. Скажи мне, чем ты так расстроен? Это не на пользу твоему сердцу.
Дон Джованни раздраженно всплеснул руками, чуть не ударив свою внучку.
— Этим разговором о слиянии. О смещении меня с поста президента. Вот какую верность демонстрирует этот парень после того, как я взял его назад. Он донельзя опозорил наше имя, предал нашу семью, но я с радостью принял его обратно в лоно семьи, а он опять змеей обвился вокруг моего горла.
— Я никогда не заявлял ничего подобного, — начал отрицать Франко. — Тони, я никогда не говорил этого. Я просто заметил, что если мы не придем к единому мнению по такому важному вопросу, нам нужно будет спросить точку зрения остальных членов семьи. И я более чем искупил свою прошлую неосмотрительность. Я день и ночь работал почти ничего не получая взамен, — он поднял руку, останавливая бормотания своего деда. — Я знаю, что заслужил быть выброшенным и работать за копейки, чтобы компенсировать прошлые ошибки, но я уже сделал это. Это совершенно другое дело. Семья едина в вопросе слияния.
Дон Джованни с отвращением прорычал:
— Образумь его, Тони. Как он может управлять компанией, если боится взять на себя ответственность? Если должен проконсультироваться с остальной семьей? Каким лидером он будет? Да мы бы через месяц потеряли весь свой бизнес!
— Это нечестно, nonno, ты никогда не упоминал, что есть шанс и я буду руководить компанией. Если бы я знал, что у меня есть надежда…
— Тогда что? — требовательно спросил дон Джованни. — Ты бы выполнял свою работу? Ты бы ждал, пока я не умру, чтобы разрушить все, ради чего я трудился? Чтобы продаться этому пирату Демонизини? Этому демонскому семени? — он выплюнул оскорбление в адрес своего самого ближайшего конкурента.
Антониетта быстро вмешалась.
— Nonno, успокойся, у тебя будет удар, если ты продолжишь в том же духе. Нет никакой возможности сместить тебя с поста президента без моего голоса, а я бы никогда так не поступила. Франко также не желает тебя смещать, просто он, как и ты, хотел бы выслушать чье-либо еще мнение, помимо твоего.
Она взяла у Франко стакан, кончиками пальцев оценивая количество жидкости, чтобы не пролить. И тут она почувствовала Байрона. Словно он находился рядом. Она могла ощущать его. Это было странное чувство — знать, что он поднялся. Что он больше не спал, а целеустремленно направлялся к ней. Будто они были так связаны, что она могла точно определить момент, когда он открыл глаза.
