Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
– Мой дед, - произнес Филипп, указывая на большой парадный портрет.
– Симпатичный мужчина, - проговорила Элоиза, хотя в полумраке не могла рассмотреть портрет как следует. Она перешла к другой картине. - А это, по-видимому, ваш отец?
Филипп кивнул. Элоиза с удивлением отметила, что губы его при этом дрогнули.
– А ваш портрет здесь есть? - спросила Элоиза, чтобы избежать вопросов об отце, о котором Филиппу почему-то явно не хотелось говорить.
– Он там.
Элоиза последовала за Филиппом и вскоре увидела портреты двух мальчиков. Один, лет двенадцати, очевидно, и был Филиппом в детстве, другой, постарше, - его братом.
– А что случилось с вашим братом? - осторожно спросила она, предположив, что того, видимо, уже нет в живых - иначе бы Филипп, как младший, не унаследовал этот дом и титул баронета.
– Ватерлоо, - коротко ответил Филипп.
Элоиза дотронулась до его руки. Жест был неосознанным - в нем была инстинктивная, извечная женская, материнская жалость.
– Как жаль! - проговорила она. С минуту Филипп молчал.
– Никому не было так жалко его, как мне, - наконец, сказал он едва слышно.
– Как его звали? - спросила Элоиза.
– Джордж.
– Вы тогда, должно быть, были еще очень молоды, - проговорила Элоиза, мысленно подсчитывая, сколько лет было Филиппу в 1815 году.
– Мне тогда был двадцать один год. Мой отец пережил Джорджа всего на две недели…
Элоиза вспомнила себя в двадцать один год. Уже тогда вокруг поговаривали о том, что ей пора выходить замуж - девушка из приличной семьи к этому возрасту уже должна быть замужем, так принято в свете. Тогда Элоиза и сама всерьез думала, что она уже взрослая, но теперь, с высоты прожитых лет, ей казалось, что двадцать один - слишком юный возраст, чтобы взваливать на себя бремя семейной жизни.
– Марина сначала была помолвлена с Джорджем, - произнес Филипп.
С губ Элоизы сорвался вздох, рука ее отпустила руку Филиппа.
– Я не знала, - проговорила она.
– Теперь это уже не важно, - пожал он плечами. - Хотите увидеть ее портрет?
– А он здесь есть? Хочу!
Элоиза ответила так не из вежливости - ей действительно вдруг захотелось увидеть портрет Марины - в конце концов, они ведь были сестрами, хотя и четвероюродными, и в последний раз виделись много лет назад. Марина и Элоиза были ровесницами и одно время довольно часто встречались на семейных празднествах, но сейчас Элоиза, как ни напрягалась, не могла толком вспомнить, как Марина выглядела - в памяти всплывал лишь смутный образ с темными волосами и светлыми - должно быть, голубыми, - глазами. Как бы то ни было, близкими подругами они с Мариной никогда не были. Даже тогда, когда им было примерно столько же, сколько Оливеру и Аманде сейчас, уже было видно, какие они разные. Элоиза была бойким, подвижным ребенком, с характером, пожалуй, скорее мальчишеским - лазала по деревьям, лихо съезжала по перилам, всегда ввязывалась во все игры и забавы своих братьев и сестер. Марина же была тихой, задумчивой девочкой. Элоизе вспомнилось, как однажды она тащила Марину за руку, пытаясь вовлечь в какую-то игру, но та предпочла сидеть в уголке с книжкой. Хотя у Элоизы создалось впечатление, что и читать-то эту книжку Марина вовсе не читала - та почему-то все время была открыта на тридцать второй странице. Элоиза сама не знала, почему этот странный эпизод из детства так врезался ей в память. Должно быть, потому что она, девятилетняя, тогда была не на шутку удивлена: как можно в такой погожий, солнечный день сидеть в душном, темном углу с книжкой, которую к тому же и не читаешь?
– Вы помните ее? - словно прочитав ее мысли, спросил Филипп.
– Довольно смутно. - Элоиза не стала рассказывать Филиппу про эту самую тридцать вторую страницу, хотя не могла бы объяснить, почему. Возможно, потому, что этот эпизод с книжкой был, собственно, единственным отчетливым воспоминанием Элоизы о Марине.
Филипп подвел Элоизу к портрету. Живописец изобразил Марину сидящей на диване в красном платье, пышные юбки которого занимали собой едва ли не все пространство картины. На коленях ее сидела Аманда - разумеется, на картине она была младше, чем теперь. Оливер стоял рядом в позе, которую обычно заставляют принять ребенка, - мрачный и серьезный, словно маленький взрослый.
– Она была красивая, - проговорила Элоиза.
Филипп молчал, неотрывно глядя на портрет покойной жены.
“Любит ли он все еще ее? - думала Элоиза. - Любил ли он ее когда-нибудь?”
Она решила, что это совсем не очевидно. Марина вначале была помолвлена с Джорджем - скорее всего, тоже не по любви, а из каких-нибудь соображений, связанных с титулом или деньгами. Филипп как бы получил невесту брата в наследство вместе со всем, что изначально причиталось Джорджу. Так что, возможно, о любви здесь речь не шла. Впрочем, могло быть и так, что Филипп полюбил ее позднее, уже после женитьбы…
Филипп продолжал стоять неподвижно, и Элоиза смотрела на его профиль. То ли в выражении его лица появилось что-то необычное, то ли тени на него падали как-то по-особому, но Элоизе вдруг невыносимо захотелось отвести взгляд от Филиппа, словно она подсматривала за чем-то, не предназначенным для постороннего глаза, - и в то же время что-то неудержимо притягивало ее взгляд к его лицу. Трудно было догадаться, что именно Филипп чувствовал, но ясно было одно - он до сих пор не оправился от смерти жены. Со дня ее смерти прошел год - срок, считающийся в свете достаточным для окончания траура. Но достаточный ли для того, чтобы изгладить из памяти скорбь по безвременно ушедшему любимому человеку?
Филипп обернулся и, встретившись взглядом с Элоизой, явно почувствовал себя неловко и опустил глаза. Элоизе тоже стало не по себе - они с Филиппом стояли футах в десяти друг от друга, но ей странным образом казалось, будто она прижимается к нему всем телом. Элоизе хотелось немного отойти, но она словно приросла к месту. Чтобы как-то разрядить обстановку, девушка перевела взгляд на портрет Марины, но от этого не почувствовала себя более уютно.
– Элоиза! - прошептал Филипп так тихо, что она почти не слышала его голоса, а лишь видела движение губ.
И этот едва различимый шепот словно разбил какую-то преграду между ними. Элоизе даже почудилось, что она услышала, как ломается эта преграда, хотя та, разумеется, была нематериальной и звуков производить не могла. Или, может быть, это был просто скрип дерева за окном, раскачиваемого ветром? Как бы то ни было, в этот момент Элоиза будто очнулась, и к ней вернулась способность двигаться и мыслить.
– Должно быть, ваши дети очень скучают по ней, сэр, - проговорила она исключительно для того, чтобы взять себя в руки и завязать хоть какой-нибудь разговор.
С минуту Филипп молчал.
– Поначалу им очень ее не хватало, - произнес, наконец, он.
Это показалось Элоизе странным. Стало быть, теперь дети уже успокоились? Но выяснять подробности она не решилась.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
