Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 26
Я зажмурилась, стараясь отогнать видение человека в черной мантии, под которой правая рука мужчины ритмично двигалась вверх-вниз. Оливер снова вышел из себя, но на этот раз Энтони удержал его на месте.
– Боже, – шептала потрясенная Катя.
– Мне жаль, миссис Уэйд, – вздохнул проктор. – Как бы то ни было, ни ваша сестра, ни ваш муж не совершали убийства. Так кому же оно было выгодно? Быть может, миссис Кэннон, ревновавшей мужа?
– Откуда взяться ревности там, где нет любви? – сморкаясь, проговорила Мэри.
– И, конечно, еще один вопрос, который не давал мне покоя: почему пропала трость графини. Миссис Уэйд убеждена, что ее матушка выходила из дома без трости, а мистер Барретт заявил, что встретил ее в Третьем дворе с тростью в руке. Так кто же сказал неправду?
Уолш направился к платяному шкафу. Я вжалась в стенку и, когда он приоткрыл дверцу, быстро вложила в его руку трость. Проктор повернулся к собравшимся, и я услышала, как ахнули женщины.
– Вы узнаете ее, миссис Уэйд?
– Она принадлежала maman. Где вы ее нашли? Вы же не станете утверждать, что трость всё это время находилась в платяном шкафу? Я точно знаю, что ее там не было.
– О нет, я спрятал ее здесь сегодня утром. Томас, вы не припомните, при каких обстоятельствах ваш друг Иван Кронгельм приобрел трость?
Доктор Уэйд поднял голову и тихо проговорил:
– Иван гостил у меня в самом начале 1894 года – незадолго до рождения Кэт. У него были какие-то дела в Манчестере, и оттуда он приехал с тростью. Сказал, что специально заказал ее, чтобы сделать подарок жене.
– Граф Кронгельм часто приезжал в Англию в то время?
Мой зять пожал плечами:
– Только на пятилетие окончания колледжа – весной 1893 года, а потом в девяносто четвертом.
– Девять месяцев спустя, если быть точным.
– К чему вы клоните, Джозеф?
– Весной девяносто третьего года Эмма Барретт работала в Кембридже секретаршей профессора Королевского колледжа. Три месяца спустя она вернулась к матери в Манчестер, где родила сына, который сейчас находится в этой гостиной.
Я похолодела. Энтони был бледен. Все посмотрели на него. Мэри уже не убирала платок от лица. Уолш протянул трость моему… брату.
– Это действительно вещь вашей матушки, мистер Барретт. Простите, что я позаимствовал ее вчера вечером, воспользовавшись тем, что вы сами ходите к своим студентам. Дело в том, что граф Кронгельм заказал две идентичные трости. Когда вы узнали, что он ваш отец?
– В ночь убийства, – нехотя признался Энтони.
Оливер скорчил гримасу:
– Неужели ты к этому причастен?
– Нет!
– И всё же, мистер Барретт, это вы проникли в дом той ночью и кое-что отсюда взяли, – невозмутимо сказал проктор.
Энтони потупился. Прошло несколько секунд, прежде чем он заговорил, глядя на свои колени:
– После смерти мамы я нашел у нее трость и заметил, что она очень похожа на трость графини Кронгельм. Набалдашник оказался с секретом: я обнаружил в нем записку, – Энтони продемонстрировал свои слова, открутив изысканно отделанный набалдашник, из которого извлек скрученную в трубочку бумажку.
Старший инспектор Эткинс быстро подошел к нему и выхватил записку.
– «Моей любимой Эмме в день рождения нашего Энтони», – полицейский вопросительно посмотрел на бледного студента. – Полагаю, вторая трость тоже хранила секрет?
– Барретт, ты что укокошил графиню, чтобы украсть ее трость? – со смешком воскликнул Майкл.
Я заметила, как Оливер смерил его презрительным взглядом.
– Когда я встретил ее в Третьем дворе, она действительно шла без трости, – продолжал Энтони. – Я решил, что это мой шанс. Зная, где расположена спальня графини, я влез в окно, цепляясь за плющ на стене. Я быстро нашел, что искал, но в комнате было темно, а потом в коридоре раздались шаги, и я поспешил убраться отсюда, прихватив трость с собой. Я только хотел проверить, нет ли в набалдашнике записки, и намеревался на следующий день незаметно подбросить ее в прихожую. Но когда я узнал, что графиню Кронгельм убили, я испугался и выбросил ее трость в Кем.
– А что насчет записки в набалдашнике? – спросил старший инспектор.
– Она была там. Правда, на русском языке, но написана той же рукой. Тогда я и понял, что обе записки написал мой отец.
– Это та самая записка? – спросил Уолш, доставая бумажку из кармана пиджака. – Я нашел ее в ящике вашего стола.
Глаза Энтони гневно сверкнули, но он сдержался и сухо кивнул.
– Миссис Уэйд, может быть, вы переведете нам? – Уолш протянул Кате скрутившийся в трубочку листок.
– «Моей любимой Вере в день рождения нашей Катеньки», – прочитала сестра.
Эткинс резко развернулся к Энтони:
– Что мешало вам, узнав правду о своем происхождении, вернуться на мост Вздохов и отомстить графине за то, что ваш отец предпочел ее вашей матери?
– Это глупо.
– Разве? Я так не думаю. Мать растила вас одна, вам было нелегко. В порыве гнева вы ударили графиню ее же тростью, а после выбросили орудие убийства в реку. Затем вы подбросили ключ от секретера в пальто профессора Кэннона, чтобы отвести подозрения от себя.
– Вы забываете про записку, в которой Вера Кронгельм назначила кому-то встречу на мосту, – напомнил Оливер, вступаясь за Энтони.
Действительно. Кому же была адресована записка maman?
Глава 27
Затаившись за дверцей шкафа из красного дерева, я ощущала, как накалилась обстановка в комнате Веры Алексеевны.
– Думая о мотивах убийства, я долгое время не мог сложить воедино кусочки мозаики, – сказал Уолш, устало потирая переносицу. – Тем не менее у меня с самого начала были подсказки, оставленные самой графиней. Когда убийца это понял, он запаниковал и попытался отравить меня, подлив в мой чай экстракт аконита.
Собравшиеся изумленно уставились на проктора.
– К счастью для меня, именно в тот вечер мисс Софи вспомнила, что была в часовне с Томасом, и решила не откладывая сообщить мне об этом. Она не растерялась и оказала мне первую помощь, благодаря чему уже через день я смог вернуться к своим обязанностям.
Я заметила, как Оливер менялся в лице в процессе монолога Уолша. Кажется, он начал осознавать свое заблуждение.
– Графиня Кронгельм всегда запечатывала свои записки и просила случайных студентов передавать их адресатам, – продолжал проктор. – Тот, кто получил приглашение встретиться на мосту Вздохов, знал, что его принес не лакей, а значит, если уничтожить конверт, установить адресата будет практически невозможно. И я действительно думал, что подбросить записку в квартиру Уилфрида мог кто угодно. Но что, если она изначально была доставлена именно туда? Кто помог мисс Софи обнаружить ее? С чьих слов мы узнали, что профессор не готов отказаться от жизни на широкую ногу?
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 26