– Я этого не говорил.
Она окатила его суровым взглядом.
– Мне уже двадцать три, из них пять лет я прожила в несчастливом браке. Невинной девочки больше нет. А теперь мужчина, которого я считала другом, гладит меня по головке и называет младенцем, который ничего не смыслит.
Иган изумленно смотрел на Зарабет, потом спросил, ткнув пальцем на свои губы:
– Неужели подобное сорвалось с моих губ? Вы слышали эти слова, видели, как мои губы двигаются, произнося их?
Она с жаром воскликнула:
– Но вы так подумали, и вы знаете, что я права. Милая Зарабет, по уши влюбленная в своего горца! Нужно быть снисходительным к бедняжке.
– Вот как, вы и думаете за меня? Велю кузенам не дожидаться отныне моих распоряжений. Пусть идут и спрашивают вас, что я от них хочу.
– Иган Макдоналд, вы несете чепуху.
– Как и вы, Зарабет Нвенгарская.
Она стояла, упершись руками в бока.
– Кричите громче! Прибегут Хэмиш и Джейми, чтобы узнать, что тут стряслось. Тогда моя репутация уж точно погибла.
Иган шагнул к ней. Гнев и волнение воспламенили его кровь.
– Надо было раньше думать, прежде чем целовать меня.
– Целовать вас? Не смешите – это вы меня поцеловали.
– Помню, как вы встали на цыпочки и схватили меня за пояс.
– Самовлюбленный глупец!
– Не я же смотрел жадными глазами, как горец вылезает из ванны!
Она стиснула зубы.
– Вы будете попрекать меня этим до конца жизни?
– Думаю, да.
Она была так прекрасна в своем гневе, тело натянуто как струна, и такое волнующее!
– Вам не воспользоваться этим как предлогом, чтобы снова поцеловать меня.
Игану захотелось весело, от души рассмеяться.
– Если мне очень захочется вас поцеловать, я найду, как это сделать. Но что будет, если вы сами захотите меня поцеловать?
– Не захочу. – Она окатила его волной царственного презрения. – Уверена.
– Отлично. – Он указал на дверь. – Я буду вон там, попытаюсь соснуть часок-другой.
Зарабет указала на свою постель:
– А я буду вон там, попытаюсь заткнуть уши, чтобы не слышать вашего храпа.
Он окаменел.
– Ну, девочка, вы своего добились.
Она забеспокоилась:
– Добилась чего?
– Оскорбили шотландца – лэрда – в его собственном доме. Что ж, приму ответные меры.
– Какие меры?
– Что-нибудь придумаю. Лэрд вправе сам решать, как вершить правосудие.
Что-то сверкнуло в ее потемневших глазах. Ужас, даже паника. Промелькнуло и погасло. Может, ему показалось? Зарабет устало вздохнула:
– Вы снова меня дразните. Это никогда не прекратится.
– А чем здесь еще развлекаться, в этакой глуши?
Повернувшись на каблуках, Зарабет отправилась в постель.
– Я ложусь спать. Кажется, это единственный способ избавиться от ваших насмешек. Она забралась на продавленный матрас и накрылась одеялом с головой. Иган насмешливо фыркнул, глядя на холмик под одеялом, и вышел, качая головой.
Зарабет и понятия не имела, как он хотел бы продолжать дразнить ее, особенно в постели. Спор не укротил его желания, зато вынудил ее выговориться. На несколько минут она вновь обрела самое себя и прямо сказала Игану, что думает о нем и его деспотичных замашках.
Он закрыл за собой дверь ее спальни. К нему вновь вернулось хорошее расположение духа, а тело продолжало страдать. Но если такой ценой можно было вернуть Зарабет к жизни, он готов спорить с ней хоть каждый день.
После злоключений Олимпии было бы естественным ожидать, что девушки захотят вернуться в Эдинбург. Но Адам сообщил, что они упросили родителей остаться.
Иган стал в их глазах настоящим героем – ведь это он нашел Олимпию. Фейт даже попыталась сбежать из дому, чтобы Иган и ее спас. В последнюю минуту ее поймал отец и отправил спать до ужина.
– В любом случае, – хныкала Олимпия, – Адам Росс устраивает в конце недели бал. Будет несправедливо, если мы его пропустим.
В конце концов, родительские сердца смягчились.
– Им всего-то и надо, что похлопать ресницами, – грустно закончил рассказ Адам, – чтобы папочки в лепешку расшиблись, стараясь угодить дочкам.
Иган проворчал:
– И Мэри хочет, чтобы я взял в жены одну из них?
Адам кисло улыбнулся.
– Так действует проклятие Макдоналдов. Однако благодари Бога, приятель, что они гостят не в твоем доме.
За завтраком Джейми сидел, насупившись, подбирав остатки яичницы хлебной коркой. Хэмиш и Ангус напали на след похитителей и бросились в погоню. С ними поехали Адам и Дугал. Иган, однако, настоял, чтобы Джейми остался в замке. Парень был слишком молод, чтобы воевать с наемными убийцами.
Зарабет сидела за столом рядом с Иганом и почти не разговаривала. Казалось, она начисто забыла об их поцелуе и последовавшей за ним ссоре. Она спокойно ела, не глядя на Игана.
Иган проворочался всю ночь до рассвета на своей койке в галерее. Произошедшее накануне зажгло огонь в его крови, и ему никак не удавалось потушить пожар. Вдруг Джейми спросил:
– Дядя, на ком из них ты женишься?
– Что? – Иган с трудом очнулся от воспоминаний о сладких губах Зарабет. – Ты имеешь в виду этих дебютанток? Я не женюсь ни на одной из них, парень.
– Но тебе придется жениться, дядя. – Джейми взглянул на Зарабет, ища поддержки. – Не могли бы вы его убедить?
– Джейми, я думаю, нужно посмотреть парочку других молодых леди, – откликнулась Зарабет. – Твоя тетя говорила, что у нее на примете целый список.
Иган фыркнул:
– Еще парочку? Лучше ни одной.
Синие глаза Зарабет засверкали, словно озерная вода в солнечный день.
– Вам придется знакомиться с молодыми леди, коль скоро вы должны выбрать невесту.
– Точно, – сказал Джейми. – Прислушайся к доводам рассудка, дядя.
– Твой отец был бы лэрдом после моей смерти. Меньшее, что я могу сделать, – это позаботиться, чтобы его сын унаследовал то, что ему причитается.
– Но это неразумно! Тебе давно следовало жениться и обзавестись двумя десятками детей. Да и отец не хотел владеть поместьем. Он говорил мне это, когда я был еще ребенком.
Иган ловил на себе пристальный взгляд Зарабет. Настроение за столом поменялось. Никто не шутил, дело принимало серьезный оборот. И она это чувствовала. Иган сурово сказал Джейми:
