В те времена еще не было тьмагов из моей группы. Ну и меня.
Выводы напрашивались неутешительные. Либо на меня напал кто-то из своих, либо в институте обитает еще один неучтенный талант, либо Выжималку усовершенствовали. Очень хотелось верить в последнее, но…
— Моя очередь, — вернул меня в реальность голос Леннарта. — Какие у тебя показатели?
Я напряглась, хотя не сомневалась, что именно об этом он спросит в первую очередь.
— Тринадцать-тринадцать, — выдала я свои официальные резерв и потенциал.
Леннарт даже повернул ко мне голову и скептически изогнул бровь, но комментировать не стал.
— Кто меня лечил? — продолжила я наш обмен.
— Аспирант с целительского. Имя не назову, тебе ни к чему, а он никому не расскажет.
Да, про клятву я слышала урывками, но суть уловила.
— Что у тебя с Бергом? — внезапно спросил Леннарт, и хорошо, что при этом снова на меня не смотрел, а то бы насладился приоткрытым от удивления ртом. — Вы вместе? Я слышал тогда, как он согласился быть твоей парой. Если ты все еще сама уговариваешь парней…
— Речь о боевой двойке, придурок, — процедила я, с трудом удерживаясь от рукоприкладства.
Я понимала, что злят меня намеренно, но легче от этого не становилось.
— Это не ответ.
— У нас с Бергом учеба. Все. — Я шумно выдохнула и на миг прикрыла глаза. — Почему ты никому не рассказал о нападении, не отнес меня в лазарет, взял с целителя клятву о неразглашении?
— Подумал, что ты не обрадуешься расследованию и вопросам о том, каким чудом ты не выгорела.
— Тебя так волнует моя радость?
— Сейчас не твоя очередь, — хмыкнул Леннарт и на сей раз повернулся ко мне всем корпусом. — Пойдешь со мной на бал?
Первым делом мне захотелось оглядеться, ибо после предыдущего подобного предложения меня огрели Выжималкой. Вторым — рассмеяться. Третьим — потрогать Леннарту лоб, а ну как там жар вовсю. А еще я почувствовала, как затрещал и развалился мой щит, благо хоть маскирующее плетение удержалось, и его я снесла сама секундой позже.
Леннарт нахмурился:
— Что ты сделала? Я не вижу, но…
— Ты уже задал вопрос, — хрипло ответила я, все еще пытаясь собраться с мыслями.
Какого демона всем приспичило идти на этот бал со мной? И как хранить концентрацию, если каждый так и норовит вывести меня из равновесия? Во Тьме я таскала этот щит неделями без устали и сбоев, а здесь и часа не продержалась.
Надо было оставаться в комнате, как и собиралась изначально. Или идти к Ульфу. Или…
— Ну так?
— Я думаю, Леннарт. Пытаюсь решить, то ли ты свихнулся, то ли с кем-то поспорил, то ли совсем не умеешь шутить.
— Я просто следую твоему совету, — спокойно и серьезно отозвался Леннарт. — Примыкаю к врагу.
— Я тебе не враг. И это очень плохая идея…
— Отнюдь. Становиться на сторону сплетников я точно не хочу, а вот показать им, что между нами все улажено, было бы неплохо.
— Совместным явлением на бал мы только покажем твоим фанаткам, что маньячное упорство дает плоды, и тебя можно взять измором, — заметила я.
— Много ты знаешь о моих фанатках. — Он улыбнулся. Искренне и как-то неожиданно тепло. — Расслабься, Валборг. Мы не будем изображать влюбленную парочку. Придем вместе как… добрые знакомые. Станцуем пару танцев. А потом я провожу тебя и даже приставать не стану. Поверь, это свяжет сплетникам руки.
— И развяжет языки, — пробормотала я. — Все равно не убедил. Я не понимаю твоих мотивов и чую подвох.
Леннарт душераздирающе вздохнул:
— Ладно. Если я скажу, что спор есть, но я в нем не участвую, просто хочу поломать этим идиотам игру, тебе полегчает?
Как ни странно, да, полегчало. Это, конечно, не снимало всех вопросов и не объясняло столь резких перемен в его поведении и отношении ко мне, но все же. Похоже, корень проблемы опять стоило искать в их противостоянии с Кобэ-младшим.
— Кобу я уже отказала, — призналась я. — И остальным откажу, если появятся. Так что не переживай.
— Ты же не пойдешь туда одна. Так не принято.
— Я вообще не пойду.
Леннарт хохотнул:
— Плохие новости, Валборг. Для первокурсников посещение первого бала обязательно. Вас там по головам пересчитают. Так что выбирать все равно придется.
Почему я об этом не слышала? Хотя я и про сам бал узнала поздновато, просто не интересовалась этой стороной студенческой жизни.
Надо было принимать предложение Берга, он-то наверняка ни в каких спорах не участвует, а сейчас уже, наверное, поздно.
Проклятье!
Я потерла лоб и покосилась на Леннарта. Тот смотрел с выжидающей улыбкой.
— Если пойдешь одна, станешь мишенью для новых издевок. Знаю-знаю, ты со всем справишься, но это ведь так утомительно. А я… могу поклясться, что не замышляю ничего дурного. Два танца, Валборг, и я от тебя отстану. Потом будем кивать друг другу в коридорах и вежливо здороваться в столовой.
— Не надо клясться.
Я зажмурилась.
В висках снова нарастала боль, и уверена, только из-за нее я сказала следующее:
— Хорошо. Я согласна.
Все-таки надо было остаться в комнате…
19
О своем опрометчивом согласии я пожалела сразу же, но шанса выпалить, что передумала, мне не дали.
— Отлично. — Леннарт поднялся одним плавным, но молниеносным движением, будто пружина распрямилась. — Значит, через неделю в семь. Я зайду. И не спорь, так тоже принято. Форма одежды парадная, настроение боевое. Сейчас, извини, не провожаю, дела. Но…
И этот… наглый тип выудил из кармана булавку и, пока я ошалело хлопала глазами, прицепил мне ее на воротник.
— Я не знаю, кому ты мешаешь, но это поможет, раз уж ты так любишь в одиночку болтаться по кустам и темным тропинкам.
После чего развернулся и, не прощаясь, скрылся в упомянутых кустах.
А я только теперь вспомнила, что нужно дышать. И что я вообще-то не все вопросы задала. Например, как они с целителем незаметно протащили меня в женское общежитие? Как ушли? Кто меня раздевал (проснулась-то я в одном белье)? И когда этот демонов Леннарт бывает настоящим, потому что с его перепадами я уже совсем ничего не понимаю!
Я сидела, вросшая в скамью, с отчетливым ощущением, что получила от этой встречи гораздо меньше, чем он. Будто это меня сюда заманили озорным путевым светлячком. Будто это Леннарт всем управлял…
Ощущение зрело и укоренялось в сознании, пока я брела к заозерному домику Ульфа, пока ждала его на крыльце, пока молча сидела в светлой, но скудно обставленной гостиной и пила чай. После пятого глотка я окончательно уверилась, что меня обдурили, но злости отчего-то не было. Только недоумение.
