Глава 25. Совместимость
Диана
– Тер ди Саор. Я вас ждал, – сказал пузатый индивид с зеленовато-коричневой кожей и толстым брюшком. – Вы хотите, чтобы я осмотрел и вашу спутницу на предмет совместимости? – раскладывая у смотрового стола какие-то жуткие приборы с иглами и датчиками.
Прибор знакомо пикнул, вызывая у меня воспоминания о жуткой боли и, как результат – паническую атаку. Стараясь скрыть своё состояние, я загнанно дышала, стараясь сосредоточиться на чём-нибудь.
– Нет! Никаких осмотров. Вы её пугаете, – сказал Айтан, пряча меня в своих объятиях.
– Но я ничего не делал. Все процедуры безболезненны. Здесь нечего бояться, – смущённо пробулькал толстячок.
Я вдыхала запах своего мужчины и успокаивалась, испытывая чувство стыда за устроенное представление.
– Я зайду к вам позже. Сейчас неудачное время для визита, – сказал Айтан, намереваясь покинуть врача, но я упёрлась, отрицательно качая головой.
– Что не так, малышка? – спросил Айт.
Я кусала губы, думая, как объяснить, не разрушая легенды. Едва заметно я кивнула Айтану в сторону доктора, надеясь, что он поймёт мой намёк. Блондин не подвёл, он внимательно посмотрел мне в глаза, а потом бережно усадил в одно из кресел.
– Диану не нужно осматривать. Только меня, – сказал он, проходя вслед за существом в отдельную кабинку.
За стенкой противно жужжали приборы, и внутри всё сжалось в ожидании боли. Я тяжело дышала, пытаясь отогнать страх. Сердце бешено стучало в груди, как будто намеревалось сломать рёбра, но время шло, а ничего не происходило. Постепенно я расслабилась и даже открыла глаза.
Через несколько минут Айтан вышел из кабинки.
– Всё прекрасно, тер ди Саор. Все инъекции я ввёл. Теперь вам нужно жить активной половой жизнью, в попытке зачать наследника. Думаю, при ваших показателях это не займёт более двух лет, – довольно раздувая толстое горло, сказал доктор, передавая Айтану колбу с какой-то прозрачной жидкостью. – Принимать по одной мере каждые три дня, – проинструктировал он его насчёт лекарства.
Путь домой не занял много времени. Мы напряжённо молчали. Вернее, молчала я, а Айтан неловко шутил, пытаясь меня разговорить, но это было бесполезно. Мне было стыдно за своё поведение. Не перед доктором. Какое ему дело до чьего-то безумного питомца? Стыдно было перед Айтаном.
Я должна научиться контролировать свои эмоции, но… это оказалось сложнее, чем я предполагала.
Мелодичным сигналом флайт известил о прибытии в пункт назначения. Уже свечерело, а в доме мягко и уютно горел свет.
– Поговори со мной. Прости, я не подумал о том, что тебе будет тяжело оказаться у врача. Мне не стоило тебя брать с собой, – расстроенно сказал мой блондин, крепко прижимая меня к себе.
– Не говори глупостей. Я не думала, что среагирую на это. Мне нужно это как-то перебороть. Не хочу бояться, – сказала я, обнимая мужчину в ответ.
– Нужно поговорить с Леем или Мери. Уверен, они что-нибудь придумают, – заверил меня Айт.
– Обязательно, – улыбнувшись, сказала я.
– Ты проголодалась? – уточнил блондин, пропуская меня в спальню.
– Нет. А что за лекарство тебе дал доктор? И почему два года? – спросила я, толкая Айтана на диван, чтобы сесть к нему на руки.
– Два года… ну, женщины совместимых с нами видов готовы к зачатию примерно один раз в год. Две попытки, а лекарство… – тут блондин немного смутился и не закончил фразу.
– Ну, у меня ежемесячный цикл развития яйцеклеток, поэтому у нас будет более двадцати четырёх попыток за отведённый срок. Так что там с лекарством? Ты так забавно реагируешь на упоминание о нём, что я сгораю от любопытства, – сказала я, наблюдая за тем, как на лице Айтана сменяются эмоции.
– Каждый месяц?! – удивился мужчина.
– Ты же видел тот отчёт аукционистов, – растерянно сказала я, не понимая, рад он этому обстоятельству или нет.
– Я не смог досмотреть его до конца. Это слишком… трудно, – признался Айт, сжимая меня в судорожных объятиях.
Не желая грустить, я перевела тему:
– Ты так и не ответил про лекарство.
– Это стимулирующее, – сказал Айт, стараясь выглядеть невозмутимо.
Видимо, за непостижимую для моего ума прорву своих лет моему блондину не приходилось пользоваться чем-то подобным.
– Зачем? Ты и так очень… активный любовник. Боюсь, ещё больше будет непросто для меня, – призналась я, вспоминая неуёмный темперамент астарца.
– Я только с тобой такой ненасытный, но вопрос даже не в этом. Лекарство повышает шансы на зачатие. Это что-то типа традиции, – сказал Айтан, вызывая на моём лице коварную улыбку.
– А ты уже принимал его? – спросила я, красноречиво двигая бёдрами.
– Да, – выдохнул Айт, подаваясь мне навстречу.
Последние сутки выдались напряжёнными не только для меня. Мы оба нуждались в этой близости. Хотелось стереть переживания, заменив их нежностью объятий, вкусом губ и тихими стонами.
Запустив руки под рубашку, я потянула полы, чувствуя, как магнитные застёжки послушно расстёгиваются, обнажая тело моего мужчины.
– Диана… – простонал блондин, возбуждая меня только своим хриплым голосом и умоляющими нотками.
– Да? Чего ты хочешь, Айтан? – спросила я, заставляя его зашипеть, осторожно сдавив между пальцами напряжённые бусинки сосков.
– Тебя. Хочу тебя, – прохрипел он, поднимая длинную юбку фиолетового платья.
Немного отодвинувшись, я ловко расстегнула брюки, и с помощью Айта немного приспустила их вместе с бельём.
Крупный член астарца уже был каменно-твёрдым и пульсировал, когда я обняла его ладонью, чтобы приласкать.
– Так сильно хочешь? – издевалась я, медленно двигая руку, при этом играя большим пальцем на самых чувствительных точках.
– Не играй. Прошу, – сквозь зубы прошипел Айт, вскидывая бёдра в такт движения ладони.
Раздался треск ткани и очередные кружевные трусики пали жертвой страсти моего блондина.
Нетерпение Айтана передалось и мне. Я говорила нежность? Наверное, не сейчас. Оставив прелюдии, я нанизалась на упругий член, вырывая наш общий стон удовольствия.
Резко. Почти грубо. Серебристые пряди сжаты у меня кулаке, а я жадно, на грани безумия, целую Айтана, начиная бешеную скачку. Он отвечает мне так же страстно, почти до боли сдавливая длинными пальцами мои ягодицы, подталкивая ещё ближе к себе.
Наши стоны больше похожи на рычание. От каждого удара плоти о плоть слышался пошлый хлюпающий звук, заводя ещё сильнее. В этой близости было что-то животное, но именно эта развратность позволяла отпустить себя, сбросить напряжение, что угнетало нас сотней и тысячей «но» нашего непростого положения.
