Каждый раз, когда я это делаю, мне кажется, что наш поцелуй становится все лучше и лучше. Каждый раз, когда я пробую ее на вкус, удивляюсь, как я вообще жил без нее.
СОФИЯ
Я знаю, что выставила себя дурочкой. Вместо того, чтобы заставить меня чувствовать себя неловко, каким-то образом Марку удалось успокоить меня, по крайней мере, пока я не взглянула на его член.
Его полностью возбужденный член. Он широкий, толстый и такой длинный, что даже не может стоять по стойке смирно. Он подпрыгивает и качается, слишком большой, чтобы выдержать собственный вес. Я разрываюсь между желанием узнать, как он будет ощущаться внутри меня, и желанием бежать в противоположном направлении.
У меня никогда раньше не было секса, так что я могу только догадываться, но я почти уверена, что девственницы не в состоянии справиться с таким большим членом.
Я забываю о его размере, когда Марк целует меня, но как только мы отрываемся друг от друга, это первое, о чем я думаю.
— И все же, это не может поместится в меня. Ты не мог бы дать мне телефоны женщин, с которыми ты был раньше, чтобы я могла спросить их мнение, — мне следовало предупредить его, что, когда я нервничаю, я говорю всякую чушь, что приходит мне в голову.
Марк ничего не отвечает. Он просто стоит и смотрит на меня, моргая.
— Ну так что? — подсказываю я ему.
— Я бы не дал тебе телефоны женщин, которые были до тебя, даже если бы знал их, — ворчит он.
— Ты боишься позволить мне поговорить с ними, потому что они докажут то, что я уже знаю.
— И что же это, Господи?
— Что ты нанес им непоправимый вред своей штукой и они… — я обрываю свою речь, в основном потому, что слишком занята визгом, когда Марк хватает меня, поднимает, а затем бросает на кровать, как будто я не более, чем мешок картошки.
— София, детка, закрой свой прекрасный ротик. Я собираюсь доставить тебе столько удовольствия, что ты будешь умолять о большем, — говорит он мне и улыбается так, что я вроде как верю ему.
— Ты обещаешь мне двигаться медленно?
— Медленнее, чем тебе хотелось бы.
— И, если будет больно, ты остановишься.
— Я обещаю, что если будет больно, то это не продлится долго, а удовольствие будет того стоить, — уточняет он.
Он забирается на кровать и садится между моих ног, упираясь коленями в матрас.
— Боже, ты такая милая!
— Я нервничаю, — признаюсь я, внезапно почувствовав себя очень не в своей тарелке.
— Со мной не стоит нервничать.
— Дело не в тебе. Я бы нервничала, если бы сейчас была с любым мужчиной.
Очевидно, это было не то, что следовало говорить.
Его рука скользит по моей шее, и он тянет меня, пока наши носы почти не соприкасаются.
— Я не просто мужчина, София. Я твой мужчина. Я тот, кому ты решила отдать свое тело. Я знаю, это особенный момент для тебя. И для меня тоже, — говорит он, сглатывая.
Его теплое дыхание ласкает мою щеку. Его глаза, кажется, прожигают меня насквозь, и я осознаю, неважно, сколько времени пройдет и что произойдет в моей жизни, об этом моменте я никогда не пожалею.
Я приподнимаюсь и расстегиваю лифчик, убирая его в сторону. Борюсь с желанием прикрыть грудь рукой. Вот оно. Это тот момент, которого я ждала, и даже если я не знала этого в то время, я ждала Марка.
— Ты так красива, детка, — бормочет он, и я чувствую, как моя кожа горит от комплимента и от того, как он смотрит на мою грудь. Мои соски твердеют, напрягаясь еще больше от его внимания. Я отвожу взгляд, чувствуя столько разных эмоций, что не знаю, как с ними справиться. Марк целует мою шею и я наклоняю голову, чтобы дать ему лучший доступ.
— Это так приятно, — шепчу я. Его губы мягкие, дыхание горячее, и когда его язык касается моей кожи, я прикусываю губу, чтобы не застонать, но стон все равно вырывается из меня.
— Ты так хороша на вкус, София, — шепчет он, его хриплый голос вибрирует на моей коже, и это делает меня влажной, мой центр судорожно сжимается. Я предполагаю, что должна что-то делать в ответ, но мой мозг затуманен наслаждением.
Все, что я могу, это чувствовать. Инстинктивно впиваюсь пальцами в спину Марка и ерзаю, желая большего, не в силах выразить это словами. Это не имеет значения, потому что он, кажется, понимает без слов. Его губы двигаются вниз, оставляя за собой горячий след. Я чувствую, как его рука держит одну из моих грудей, а затем его язык танцует вдоль затвердевшего соска.
Задыхаюсь от шока, мое тело напрягается, когда он втягивает сосок в рот. Удовольствие настолько интенсивно поражает меня, что мои глаза закрываются. Внезапно Марк становится центром моей вселенной.
Я теряюсь в магии, которую создают его губы, и не замечаю движения его руки. До тех пор, пока он не проскальзывает в мои трусики и не раздвигает губы моей киски.
Я знаю, что я очень мокрая, понимаю, что даже мои трусики промокли, и я могу чувствовать, как мои соки собираются на его пальцах мгновенно при самом легком прикосновении. Мне следовало бы смутиться, но я не смущаюсь. Вместо этого, мои ноги раздвигаются без моего ведома, и я открываюсь ему еще больше.
— Это моя хорошая девочка, — шепчет он мне на грудь. — Так хочет угодить мне.
Я не спорю с ним, я действительно хочу ему угодить. Хочу сделать все, чтобы Марк не перестал прикасаться ко мне и дарить мне удовольствие.
