— На самом деле нет! — поспешила разочаровать подругу. — У нас в тот вечер ничего не было.
— Ёпрст, — выругалась она в ответ. — А забеременела ты почкованием?
— Лучше бы почкованием, — обречённо вздохнула я.
***
Тот вечер действительно закончился вполне благопристойно. Гуляли, пили кофе, болтали. Слишком много времени утекло со времён нашего детства. Правда, говорил преимущественно Орлов, я всё больше отмалчивалась, оно и понятно, — я просто-напросто боялась сболтнуть лишнего и навести его на ненужные мысли, при этом сама отчаянно жаждала подходящего момента, когда можно было ляпнуть что-нибудь наподобие: “Знаешь, а у меня двое детей. И они твои...”. Но повода всё не находилось, и я успокаивала себя тем, что вот-вот, за следующим поворотом уж точно наберусь смелости… А потом был следующий поворот, столб, переход…
В итоге наша прогулка успела подойти к концу, а смелость моя так и не разродилась ничем продуктивным.
И опять мы стояли, но уже на крыльце моей гостиницы. Расположившись на пару ступенек выше, я заглядывала в его карие глаза и тонула от переполнявших меня эмоций, до конца не в силах поверить, что вот он, Алексей Игоревич Орлов, стоит тут такой весь передо мной, спрятав руки в карманы и улыбается самой блядской из всех своих улыбок, что имелись у него в наличии.
— Кажется, я тебя заболтал, — вкрадчивым голосом заметил он.
— Мне было интересно, — ничуть не слукавила я.
Я правда была рада узнать о том, как он жил все эти годы, о его работе, приключениях, родителях, братьях и сёстрах, которые всё ещё жили в том же самом городке, из которого мы с родителями уехали ещё до рождения Женьки.
— Но я так ничего и не узнал о тебе.
— А что я? — пожала плечами. — Всё как и планировалось. Математика, как и прежде, царица наук, а я — её скромный служитель, — попыталась отшутиться.
— В этом я и не сомневался. А что насчёт личной жизни? Нет, ну я уже понял, что ты не замужем. Но должен же быть кто-то?
Вместо ответа я отрицательно покачала головой.
— Скучный кандидат технических наук, сижу в своём деканате и пью кровь из лоботрясов студентов.
— Звучит как твоя детская мечта, — мягко поддел он меня. — Мне до сих пор снятся в кошмарах те задачки со звёздочкой.
Не удержавшись, я шлёпнула его по плечу, чтоб не повадно было издеваться над моими любимыми задачками. Лёше это явно понравилось и он весело засмеялся. Пришлось замахнуться ещё раз.
— Ладно, ладно, — миролюбиво выставив перед собой ладони, увернулся от моего удара он. — Но заметь, чтобы я не чувствовал себя таким лошарой со своим разводом, ты могла бы что-нибудь соврать. Например, что родила от какого-нибудь неудачника.
И опять я отрицательно мотнула головой, ибо кем-кем, а неудачником Лёха не был.
Глава 10Довести рассказ до кульминации мне не дала отворившаяся дверь и дети, появившиеся на пороге. Одного беглого взгляда на головы девочек хватило, чтобы опять захотелось застонать, но неимоверным усилием воли я сдержалась, успокаивая себя одной простой истиной: “Главное ведь, что все живы? А волосы… волосы, они отрастут”. Помогало мало, для ощутимого эффекта пришлось повторить раз десять, из-за чего упустила момент, как дочери с протяжным криком “ма-ма” бросились ко мне, вынуждая вздрогнуть от неожиданности.
Первой долетела Таська, запрыгнув на кровать и прижавшись к моему боку. Женька была не столь бурной в проявлении своих чувств, решив, что для разнообразия стоит изобразить из себя благопристойную девицу (моя мама была бы счастлива), с гордым видом присела рядом и, чуток подумав, взяла меня за руку.
— Мамочка, прости нас, — эмоционально запричитала Таисия, явно переигрывая. — Мы не думали, что ты так сильно расстроишься!
— Ха! — вставила свои пять копеек Алка, раздосадованная тем, что так и не услышала полностью историю о том, что именно произошло в Питере. — Сомнительное утверждение.
— Тётя Алла, — возмутилась Женечка, — вы уж определитесь, на чьей вы стороне, иначе это называется…
Как это называется, мы, к счастью, так и не узнали: речь старшей из дочерей была прервана громким покашливанием Орлова. Женя встрепенулась, бросив быстрый взгляд в сторону дверного проёма, в котором уже стоял Лёха, строго смотрящий на мою малость обнаглевшую дочь. Выглядел он как обычно монументально, расправив богатырские плечи и заняв собой всё свободное пространство. Я нервно тряхнула головой, прогоняя наваждение, всплывающее в моей голове всякий раз, когда я начинала любоваться этой восхитительной сволочью. Судя по всему, сволочь чувствовала себя вполне комфортно. Если в прошлый свой визит Лёшка был малость шокирован происходящим в этом доме и наличием в нём двух несовершеннолетних особ, то сегодня держался вполне уверенно, скрестив руки на груди и с намёком поглядывая на Женечку. Дочь удивительным образом поняла его без лишних слов, театрально вздохнула и недовольно продолжила:
— Прости нас, мама. Мы не думали, что ты так остро на это отреагируешь, — монотонным голосом отбубнила она свою речь, качая головой из стороны в сторону. Спасибо ещё, что глаза не закатила. Орлов кивнул, удовлетворённый вялыми извинениями ребёнка, что тут же было воспринято той как сигнал к действию. И, набрав побольше воздуха в лёгкие, со скоростью пулемёта выпалила претензии, прежде чем её успели бы прервать: — Но нельзя же так остро реагировать на такую фигню! Из-за каких-то волос! В конце концов, моё тело — моё дело, — изрекла она очередную популярную цитату из интернета, — поэтому…
— Евгения! — гаркнул Лёшка.
Таська села ровнее, словно вытянувшись по струнке, что вообще ни разу ей было не свойственно, а вот с Женей манёвр дал сбой. Она хоть и замолкла, но, судя по гневному пыхтению, была в корне не согласна с происходящим. Повернулась к нам с Аллой лицом и со священным ужасом в глазах поставила нас перед фактом:
— Мама, он командует!
— Я бы тебя ещё выпорол, — шутливо отозвался Лёшка, совершив фатальную ошибку, ибо мои дети слабо представляли, что такое принуждение.
— А хотите, я вас покусаю? — зловеще предложила Таська, защищая старшую сестру и нацепив на лицо совершенно невообразимую улыбку, при этом сильно смахивая на Ганнибала Лектера.
— А хочешь, я тебя? — не остался в долгу Орлов и… повторил точно такой же оскал.
Таисия на мгновение растерялась — обычно люди пасовали перед её напором, тот же Виталик буквально впадал в ступор от её выходок.
И вот сейчас эта парочка своей мимикой живо иллюстрировала расхожую поговорку: от осинки не родятся апельсинки. Это было настолько очевидно, что та же Женечка с подозрением перевела взгляд с Лёхи на сестру.
— Не знаю, как у вас, а у меня уже голова кругом от всех этих мексиканских страстей, — подлила масла в огонь Синицына.
