При виде того, как наставник тащит Киндана в дом, рот Кристова, открытый для ответного выкрика, искривился хитрой усмешкой.
— Вытри ноги, — приказал арфист Киндану, когда они дошли до входа в холд.
Киндан подчинился, всё еще страдая от боли в ухе, и последовал за арфистом в недавно покинутую классную комнату.
— Сядь, — так же резко скомандовал мастер Зист, указав на место за одним из длинных столов.
Киндан сел и стал тереть пострадавшее место.
— Оставь ухо в покое. Ты заслужил боль, — остановил его Зист. — А теперь я хочу, чтобы ты рассказал мне, что ты сделал неправильно и что должен был сделать.
Киндан нахмурил брови и попытался сосредоточиться, стараясь не обращать внимания на горячее, словно обожженное, ухо.
— Он говорил…
— Не забывай, что ты готовишься стать арфистом, — невозмутимо напомнил мастер Зист. — А значит, говорить — это твоя работа.
— Но…
Мастер Зист поднял сжатую в кулак руку, и Киндан сразу умолк.
— Скажи мне три хорошие вещи о Кристове, — приказал арфист.
Киндан закрыл рот и задумался.
— Ну… он сильный.
Мастер Зист выпрямил один палец и ободряюще взглянул на Киндана.
— Мать его любит.
— Это ты сказал хорошую вещь о его матери, — иронически заметил мастер Зист.
— А что, разве арфисты не должны учиться в Доме арфистов? — спросил Киндан, надеясь изменить тему.
— Мастер может взять ученика в любом месте, где он находится, — ответил мастер Зист, — и переслать его в Дом арфистов позднее. — Он поднял кулак с одним выпрямленным пальцем. — Ты еще не закончил.
— М-м-м-м… вот! Он плохо считает… и пишет…
— Это недостатки, а не достоинства, — со вздохом сказал мастер Зист.
— Я знаю, — возразил Киндан, — я только пытаюсь сообразить…
— Вижу, — сказал арфист. — Но, как бы там ни было, мы уже потратили слишком много времени, а ведь у нас есть еще и постоянные обязанности. Так вот, чтобы тебе лучше думалось, ты, в дополнение к другим поручениям, будешь каждый вечер, после того как покончишь с обычными делами, приходить в дом к Тарику и стирать там всю одежду. И будешь делать это до тех пор, пока не сможешь рассказать мне о трех достоинствах Кристова. И еще ты принесешь Кристову извинения за свое поведение.
— Но… но… — Киндан затараторил, — как я заставлю мать Кристова позволить мне стирать их белье? Я даже представить себе этого не могу. Она такая гордая, она не позволит мне даже прикоснуться к их вещам.
— А уж как ты этого добьешься, зависит только от тебя, — сказал мастер Зист. — Но ты должен это сделать.
Киндан закатил глаза.
Мастер Зист погрозил ему пальцем:
— Я не думаю, что, если ты будешь вот так вращать глазами, это поможет тебе договориться с леди Дарой, — сказал он и поднялся с места. — А теперь двигай: может быть, успеешь найти в кухне что-нибудь поесть, если поторопишься.
— А как же вы, мастер?
— Мне, — мастер Зист выпрямился во весь свой немалый рост и принял важную позу, — предстоит свидание с молодой леди. — Заметив удивленный взгляд Киндана, он добавил, сопроводив свои слова повелительным взмахом руки: — Хватит с тебя! Убирайся!
Киндану потребовалось два поистине мучительных дня, чтобы сформулировать три достоинства, которыми обладал Кристов: честность, верность, целостность. Он сумел снискать расположение Дары, выдумав объяснение, что, дескать, воспоминание о занятиях стиркой в старом доме является одним из его любимых, и он с радостью постирал бы немножко белья для них — если, конечно, ему позволят, — чтобы вспомнить о добром старом времени. Кристов помирал со смеху, Тарик сохранял свой обычный кислый вид, но Дара окинула его долгим задумчивым взглядом и смягчилась.
И всё же, когда Киндан справился со всеми дополнительными поручениями и доложил о результатах мастеру Зисту, его подстерегала очередная неожиданность.
— Теперь опиши мне дом, — приказал Зист. Киндан принялся рассказывать по памяти, но арфист остановил его взмахом руки.
— Нет, не то, что ты помнишь, а то, как дом устроен сейчас.
Киндан еще сильнее напряг память, изо всех сил пытаясь подобрать слова; он ерзал на стуле и тряс головой.
— Арфист должен учиться наблюдать, — сказал мастер Зист. — И везде, куда бы ты ни пошел, ты должен в подробностях замечать окружающее.
При помощи наводящих вопросов арфиста Киндан медленно вспоминал детали дома Тарика и его обстановки. Он был немало удивлен, обнаружив, насколько много ему известно об этом доме, невзирая на то, что он не имел сознательного намерения его изучать.
— Что ж, неплохо, — сказал в конце концов мастер Зист. — Но уже поздно, так что лучше всего будет, если ты пойдешь спать.
Вид у Киндана сделался такой, будто он готов взбунтоваться.
— Завтра вечером в холде состоится Встреча, — пояснил мастер Зист. — Мы будем праздновать окончание зимы, и мне надо, чтобы мозги у тебя были на месте и чтобы ты помог мне, играя на барабанах.
Киндан опешил. Мастер Зист начал обучать его игре на барабанах чуть ли не на следующий день после того, как Киндан переехал в его дом, но до сих пор мальчик и не подозревал, что мастер, столь скупой на похвалы, позволит ему играть вместе с ним.
— Нечего удивляться, — сказал мастер Зист. — Ты же отлично понимаешь, что я не могу один играть на всех инструментах. А теперь отправляйся в кровать. Завтрашний день будет достаточно длинным и утомительным даже без праздника.
На следующий день первое дежурство на дозорном утесе нес Далор. Арфист разбудил Киндана задолго до рассвета, поскольку в обязанность мальчика входила организация дежурств. Поспешно выпив чашку кла — время завтрака придет гораздо позже, — он вышел и заторопился в темноте к началу тропы, ведущей к утесу, рассчитывая перехватить там Далора.
Землю всё еще покрывал снег, но снегопада не было на протяжении всей последней семидневки. Погода становилась теплее, и днем снег превращался в слякоть. Киндан шел, внимательно глядя вокруг, и с наслаждением прислушивался к сопровождавшему каждый его шаг хрусту ледяной корки, образовавшейся на снегу за время холодной ночи.
Не встретив Далора, он немного подождал и, помня о прочих своих обязанностях, помчался в холд.
Недоброе он почувствовал в тот самый момент, когда открыл дверь. Что-то было не так. Ему было достаточно много известно о загрязненном воздухе в шахтах, чтобы предположить, как такое могло случиться в доме: то ли дымоход оказался чем-то забит, то ли другая помеха заставила все газы от очага распространиться по комнатам, вместо того чтобы выйти наружу.
Он достаточно хорошо усвоил то, чему его учили. Всё зависело от того, сколько времени прошло с тех пор, как газ начал выделяться.
