— Мы, конечно, подадим заявку на получение квартиры по программе воспитанников детских домов. Но сами знаете, это долго.
— Значит, попробуем ускорить.
Вера Петровна закивала.
— Я телефончик дам, нужного человечка. Поговорите… может, и получится.
В центре Аля провела три месяца, пока шло следствие. На допросы и очные ставки ее возили психолог центра и адвокат, которого нанял Артем. Сам он решился поговорить с девушкой только однажды, в суде, в день оглашения приговора Тишману.
Садист был признан виновным по двенадцати эпизодам торговли людьми, незаконном лишении свободы, истязаниях, насильственных действиях сексуального характера в отношении несовершеннолетних. Его приговорили к двенадцати годам в колонии строгого режима.
Тишман выслушал приговор спокойно, нашел глазами в зале Артема, осклабился и провел большим пальцем по горлу. Артем только усмехнулся.
Аля стояла, прямая как струна, бесстрастно смотрела перед собой. На своего палача он так и взглянула. Так же как и на Артема.
Когда судья закончила читать приговор, адвокат тронул девушку за руку, та будто очнулась и послушно пошла за ним. Артем догнал их в коридоре.
— Аля!
Девушка остановилась будто вкопанная. Артем пожал руку адвокату и подошел к ней.
— Как ты?
Аля посмотрела на него спокойно и отрешенно.
— Нормально. Спасибо за вещи и деньги. И комнату вот дают. Только не в Питере.
— Хорошо, что не в Питере. Тебе уехать надо.
— Я с девочкой подружилась. Тоже из детдома. Вместе и уедем.
— Вместе веселей, — одобрил Артем.
Неловко замолчал, потом вдруг взял ее лицо в ладони и нежно, едва касаясь губами, поцеловал в лоб.
— Прости меня, маленькая. Если сможешь, прости…
Аля прижалась к нему всем телом и всхлипнула.
Вечером он напился в стельку, так, что вырубился прямо на полу. Разбудил голос Кипелова. Телефон звонил, и звонил, а Артем не мог заставить себя пошевелить даже пальцем.
Но Кипелов не унимался. «Возьми мое сердце…»
Нащупал телефон и нажал кнопку, не открывая глаз.
— Да.
— Каверин, только не бросай трубку. Это Сикорский.
