Он поставил горшок на стол, где стояла тарелка, ложка, масленка и лежали жареные хлебцы. Чайник тоже дымил рядом с чашкой.
— Приятного аппетита. Две кастрюли с кипятком на плите. Полотенце на крючке. Сюда никто не войдет. Не беспокойся.
Я и не беспокоилась. Раздеваться полностью я не собиралась в любом случае. Как, впрочем, и съедать весь горшочек — зачем было варить столько каши! Теперь мне есть ее на завтрак, обед и ужин и снова на завтрак, если есть одной? Или будут котлеты из гречки, сэр?! Или пан… Впрочем, я наелась кашей до отвала. Вдобавок намазала на хлеб масло толстым слоем — зима, до лета далеко… Похудеть успею, а тут стоит отрастить жировую прослойку для согрева.
Карлик вернулся не скоро. В итоге я замерзла с мокрой головой, и он тут же бросился заново топить печь и пообещал бросить в золу картошку — не зря мерзла хотя бы! Заодно я выпросила у него разрешение вернуться в кухню с акварельным альбомом, и в ожидании печеной картошки принялась за наброски. Рисовала все подряд: печь, стол, плиту, карлика… И, главное, модель не сопротивлялась и даже позировала — вернее, не обращала на меня никакого внимания.
— Карличек, — позвала я из надоевшей тишины. — А какая у барона фамилия?
— Сметана, — отозвался карлик, и я удивленно уставилась ему в спину.
— Ударение на первый слог. Милан Сметана. Аппетитно?
Я рассмеялась в голос — таких сливок мне не надо, даже "закисаных". Хорошо, что барон не сам мне представился. Мою улыбку он увидел бы даже в кромешной тьме!
Мы с карликом помолчали целую минуту, но кулинарная тема показалась мне сейчас как нельзя кстати.
— Карличек, а как ты думаешь, существует поваренная книга для вампиров?
Карлик перестал помешивать свое жаркое и повернулся в мою сторону всем корпусом.
— А ты хочешь отравить или влюбить в себя вампира?
— Думаешь, для этого нужны разные рецепты? — с радостью включилась я в словесную игру, завидев в конце тоннеля скуки искру здорового смеха. — Или все же это больше зависит от хозяйки?
Он молча уперся в меня тяжелым взглядом, таким взрослым в сравнении с мальчишеским телом. Благодаря табурету, наши глаза встретились без помощи шеи.
— Ну же! — попыталась я подбодрить собеседника, не желая верить, что словесная перепалка отменилась. — Мне нужно твое мужское и поварское мнение!
— От хозяйки, — выдал Карличек смешным басом и уже шепотом добавил: — В зависимости от того, любит она или ненавидит своего вампира.
Ура, рыбка попалась на крючок! И теперь я не выпущу свою щуку до появления барона
— кто-то же должен играть роль рыцаря в его отсутствие. Ну, в крайнем случае, пажа… Пан Драксний, заглянув к нам за кружкой молока, снова задремал на диване.
Пока мои акварели сохли, я пару раз прошлась по гостиной, но старик не пожелал открыть глаз, а я уже готова была напроситься в ученицы по шахматам. Проигрывать мне особо нечего. Наличность почти на нуле. Но учитель дрых и только в чуб дул. Кожа у него вблизи выглядела какой-то чешуйчатой, точно с лишаинами. Нет, надо уговорить мое чудовище выйти на свет божий. Долго так старик не выдержит, и винить в его смерти будут меня.
— Ну, допустим, я люблю своего вампира, — начала я вампирское философствование. — Что тогда? Что бы ты посоветовал подать ему на ранний ужин?
— Себя! — Карличек не улыбался. — Ну, в крайнем случае, кружечку горячей крови со специями…
— Фу на тебя! Глинтвейн в черепе — это так избито! Мы должны в кулинарном плане отличаться от масс культуры. Неужели никто из вас не задумывался о специальном меню для музея?
— А, вот ты о чем…
Карлик разочарованно отвел глаза в сторону, к моим рисункам.
— А о чем я еще могу говорить?!
— Ну, не знаю… — Карличек окончательно отвернулся, будто даже обидевшись.
Я-то думала, он на стороне моих панов, а не своего барона, за музей радеет, а он на тебе… И все равно я продолжила нести кулинарную околесицу.
— Ну не все же вампиры живут в замках! Этот особняк тоже не хайтек. Плита здесь шикарна. Даже ничего трогать не надо. Ты управляешься с ней прекрасно. Вот и будешь вампирским шеф-поваром.
Карличек снова заинтересованно взглянул на меня, и я воодушевилась надеждой на возвращение карлика в мой монолог.
— Здесь можно снести стену, чтобы расширить зал, и поставить столы… Обычные, со скатертями, а не в виде гробовых крышек… Готовить ты будешь на виду у зрителей… Вернее, потребителей…
Я даже придвинула к себе чистый лист для быстрого наброска. Карлик отошел от плиты и встал у меня за спиной.
— А кто будет жертвовать кровь? — спросил он по-прежнему слишком серьезно для обычного трепа.
И я ухватилась за его вопрос. Возможно, у нас тогда выйдет деловая беседа. Хотя бы брейнсшторминг.
— А кто жертвует ее сейчас?
Карличек вернулся к сковороде.
— За неимением желающих, коровы, которых никто не спрашивает. Или свиньи. Барон и пан Драксний обожают кровяную колбасу.
Я покосилась на плиту — непонятно, что там сейчас жарится-парится, но к горлу уже подкатил кислый ком. Однако я сумела его проглотить и воскликнула будто ни в чем не бывало.
— Бинго! Кровянка уже в меню! Что дальше? Согласно фольклору, вампиры едят сушеные фрукты и орехи! Их мы можем продавать как здоровый перекус, согласен?
Карличек усмехнулся, теряя всякий интерес к беседе. Чтобы удержать его внимание, я спросила, что он готовит.
— Черный пудинг. Ты его вряд ли станешь есть. Голая кровь…
Я снова почувствовала во рту горечь, но о вкусах не спорят.
— Не проще ли просто подогреть кровь со специями, раз она так нравится барону, — выдала я зачем-то абсолютную глупость.
— У пана Драксния аллергия на специи, — ответил карлик серьезно.
— Ах, да… Забыла…
Я водила кистью по бумаге, вырисовывая подсвечник с бутонами черных роз… Краличек вновь принялся наматывать круги вокруг стола.
— Красиво, — наконец выдал он, но к плите не вернулся. — В вампирском антураже такой подсвечник действительно неплохо бы смотрелся.
Наконец он отошел от стола, открыл нижнюю дверцу буфета и вернулся ко мне, неся черный чугунный подсвечник. Почти точную копию моего рисованного.
— У вас с Яном сходятся вкусы. Вам будет легко ужиться друг с другом.
Карлик оттащил табурет от плиты и уселся на него посреди кухни, подтянув ноги к подбородку. Я посмотрела на него сверху: классный ракурс и взяла чистый лист. Приказала модели замереть на время и пообещала быть шустрой. Через минут пять карлик пробормотал:
— Ян заказал у кузнеца десять таких подсвечников. Я запрятал один, хотя барон велел все выбросить, назвав жуткой безвкусицей.
