Потом по городу поползли слухи о том, что где-то недалеко есть сказочное место, анклав, в котором нет боли и страха, где царит справедливость, и управляет им добрый властелин-пришелец. Эти рассказы передавались из уст в уста и слово в слово повторяли папину сказку. Я поняла, что искать отца нужно именно там, и задумалась, как попасть в это загадочное место. Пришлось пойти на хитрость, прикинуться нищенкой и устроить наблюдательный пункт возле городского рынка, в самом центре слухов и сплетен. Вербовщик попал в поле зрения достаточно быстро – всего через несколько дней наблюдений я случайно подслушала его разговор с другой попрошайкой. Попалась ему на глаза, пожаловалась на невеселую жизнь – он выслушал и позвал с собой. Таких же, как я, завербованных, было трое, еще одна девушка и мужчина. Проводник долго вел нас по лесу, потом мы вошли в скрытый туннель и несколько километров шли под землей, до массивной железной двери, похожей на сейфовую. Дальше проводник не пошел, отправил нас внутрь, сказав, что нас ждут и будут встречать с той стороны. Остаток пути нам предстояло идти в темноте. На одну из завербованных, которая шла впереди, напала гигантская крыса и здорово покусала. Это произошло, когда мы были еще недалеко от места расставания с проводником. Мы решили вернуться, дошли до двери, но она оказалась заперта, назад хода не было, только вперед. Последние несколько километров нам пришлось почти нести ее на себе, ту девушку, покусанную подземной тварью. Ее звали Света. Она умерла через два дня после того, как мы оказались в секте поклонников Красного Камня.
Юлька всхлипнула. Сашка все-таки пошевелил плечом, чуть приподнялся на локте, наклонился, поцеловал ее в щеку, ощутил на губах соленый привкус слез. Сердце саднило от жалости.
– Ну вот, – продолжила Юлька, чуть успокоившись, – а когда мы дошли до выхода из подземелья, на поверхности нас действительно ждали. Встретил нас жрец, обнял, назвал сестрами и братом, пообещал, что все наши беды остались в прошлой жизни, а теперь начнется новая, прекрасная, очищенная от скверны прежнего бытия. Я уже понимала, что попала в секту, поэтому сразу сказала, что ищу отца. Что он ученый, изобретатель. Жрец удивился, спросил, кто я, и через какое-то время действительно отвел меня к отцу. Тот жил в комнатке, совмещенной с лабораторией, рядом с медпунктом. Меня он, конечно, узнал, но совсем не обрадовался, а даже рассердился, что мне вздумалось его искать. Но было уже поздно, обратной дороги из секты нет. В медпункт вместе со мной привели и Свету. Отец осмотрел ее ноги, сделал перевязку, оставил под присмотром. Там же распорядился разместить и меня.
Потом мы с ним долго разговаривали. Он мне рассказал, что еще в юности поймал сигнал с неизвестной радиостанции, в котором было обращение к жителям планеты. В нем говорилось, что однажды на Землю падет благословенный каменный град, и после этого жизнь изменится, наступит эра милосердия и справедливости, и тех, кто готов стать адептом нового общества, просят ждать и готовиться. Когда отец рассказал эту историю своим сокурсникам, над ним только посмеялись. Но его это не смутило, он поверил и стал одержим идеей нового общества. Возможно, именно из-за этой одержимости его и бросила в свое время мама.
Когда на землю упали камни, он понял, что дождался. С ним вышли на связь, и он ушел, не прощаясь и ничего не объясняя, надеясь вскоре забрать меня к себе. А потом отказался от этой мысли, увидев, какая на самом деле справедливость царит в этом новом мире.
Сначала все шло хорошо. Он видел людей, которые расстаются со своими бедами и страхами, радуются новой жизни в уединенном сообществе, работают, веселятся. Тогда, в самом начале, живыми были все. Ну, может, не совсем живыми, но хотя бы полуоглушенными, не лишенными чувств и разума. Камень действительно освобождал их от тягостных воспоминаний, но оставлял всю остальную память. Только мечта об идеальном обществе быстро разрушилась – люди стали тянуться обратно, к своим домам. Взглянув на жизнь по-другому, без груза прежних бед, они решили начать все сначала в своем привычном мире, не завися от ежедневного приема «глотка жизни», без которого здесь существовать нельзя. И тогда, по велению Камня, очищение стали проводить, полностью стирая личность. Отец был против, но кто его слушал? Жрец с истовым рвением кинулся превращать людей в зомби, в безвольных марионеток, а отцу пригрозили смертью за неподчинение. Или насильственному очищению. Поэтому от мысли связаться со мной, а тем более пригласить сюда, отец отказался.
К моменту моего появления здесь отец успел еще больше увязнуть в делах секты. Так как он знал основы медицины, в свое время закончив курсы первой помощи, наблюдение за больными поручалось ему. И он заметил, что чем старше братья и сестры, тем быстрее они «изнашиваются», вырабатывают жизненные ресурсы и уходят в мучениях, потому что даже антидот перестает справляться с излучением, направленным на ослабленный организм. Он потребовал снизить нагрузку для возрастных сектантов, но в ответ получил распоряжение вводить ослабленным быстродействующий яд, чтобы разом прекращать их муки. Отец снова подчинился и теперь сам выступал в роли палача-освободителя, отправляя уставших братьев и сестер в мир иной смертельной инъекцией. Не знаю, как его заставили, но подозреваю, что это был шантаж или сделка, частью которой была я. Поэтому и был так зол отец, когда я появилась в Зоне.
Я застала измотанного человека, совсем не похожего на того, кого я знала. Недаром говорят, что страшная мука грозит тому, чьи мечты сбываются, потому что как и чем эта мечта может обернуться – никто заранее не знает. Рассказ отца был исповедью. Через два дня он прекратил мучения Светы, которая билась в агонии после воспаления от укусов крысы-мутанта, а затем сделал инъекцию себе. Так мы их утром и нашли, холодных и… свободных от здешней жизни.
– Почему ты не сбежала? – не сдержав эмоций, воскликнул Сашка.
– Это было первой мыслью, – призналась Юлька. – Только сразу после того, как стало известно о добровольном уходе отца, меня пригласил к себе Камень. И убедил остаться.
Глава 4
Нам уже стали тесны одежды
Они не спали до самого рассвета. Юлька все говорила и говорила, рассказывая о том, как Камень поймал ее на крючок милосердия, убедил, что ей теперь необходимо занять место отца, остаться здесь, помогать несчастным обитателям секты. Камень говорил с ней знакомым, родным голосом, убеждал, будто отец с того света, что только она теперь может исправить положение дел, вселял надежду на возврат к первоначальной модели идеального общества, просил и даже умолял. Наконец Юлька пообещала остаться на какое-то время, поработать на благо секты. И постепенно прониклась заботами, втянулась в хозяйственные дела, придумала, как поддерживать силы братьев и сестер, как продлевать их жизнь. Кроме того, по ее требованию жрец был вынужден изменить график работ, снизить нагрузки, участить пересменки охраны, освободить женщин от тяжелого физического труда. Еще она надеялась на то, что однажды все действительно изменится. А потом в Зоне появился бывший военный, ставший новым палачом. Тогда Юлька бросилась к Камню с требованием оставить больных братьев в покое, дать им возможность восстанавливаться под ее присмотром. Камень сказал, что не будет вмешиваться, а если она попытается сбежать, то даст приказ применить «быструю смерть» к каждому второму монаху, чтобы она знала, что их гибель останется на ее совести. Шантаж удался, она смирилась, но с тех пор сама непрерывно искала способ связи с внешним миром, чтобы попросить о помощи. На этом рассказ Юльки прервался – им обоим требовалось поспать хотя бы немного перед трудным днем.
