— Ты хочешь меня? — требовательно спросил он. — Хочешь?
— Нет... — больше она не успела ничего сказать, потому что он припал к ее губам. Это было скорее наказание, чем ласка. Ребекка понимала, что не должна отвечать, но не могла ничего поделать.
Он был возбужден и зарывался руками в ее волосы, как в первый раз. Он прижимался к ней бедрами и стонал от нетерпения.
— Ребекка...
Она обвила его шею руками, страстно отвечая на его поцелуи. И не могла насытиться им. Ее тело изнывало от желания. Почему ей нельзя хотеть его? Она никогда не переставала испытывать желание к нему. В конце концов они оба взрослые люди, которые... которые...
Чей-то голос ворвался в ее затуманенное сознание, и она резко отстранилась от Ксандроса. На ступеньках стояла Бетти. Ее лицо раскраснелось от волнения.
Глава 11Они услышали сильный кашель еще до того, как вошли в дом.
— Кто из детей? — с отчаянием в голосе спросила Ребекка. Как будто это имело значение!
— Я думаю Алексиус, — взволнованно ответила Бетти.
Ребекка застонала. Она и Ксандрос знали своих детей, как никто другой. Как же они могли оставить их, совсем еще маленьких?
— Что с ним случилось?
— Он начал сильно кашлять где-то полчаса назад. И кашель все усиливается. Мне кажется, это круп. Мой сын переболел им.
Круп? Какие-то смутные воспоминания об этой болезни всплывали у Ребекки в голове. О ней должно быть написано в книге!
Ксандрос взлетел на второй этаж по лестнице, за ним следовали обе женщины. Чувство вины еще больше захлестнуло Ребекку, когда она увидела, как Ксандрос прижимает к себе кашляющего малыша.
— Это Алексиус, — заявил он.
Ребекка прикусила губу.
— Я позвоню доктору, — наконец сообразила она и повернулась к Бетти, — а вас прошу рассказать мне в подробностях, как это началось.
Доктор приехал быстро. Это был на удивление молодой врач, едва получивший степень. Но он бережно и уверенно осмотрел ребенка.
— Ваша домохозяйка права, это круп, — сообщил он, выпрямившись. — Старый добрый круп.
— Круп? Это что еще такое? — недовольно пробурчал Ксандрос.
— Воспаление верхних дыхательных путей, — пояснил доктор. — Обычное дело в это время года у детей. У ребенка, кажется, есть брат-близнец? Я осмотрю и его тоже.
— А лечение? — дрожащим голосом спросила Ребекка. — Вы положите его в больницу?
— В этом нет необходимости, мисс Гиббс, — улыбнулся доктор. — Я боюсь, что лечение будет выглядеть немного старомодным. Вам нужно быть с ребенком и стараться поддерживать влажность в помещении. А еще лучше находиться с ребенком в ванной, когда включена горячая вода.
Ксандрос смотрел на врача, не веря своим ушам.
— Неслыханно! В наш век вы предлагаете лечить моего ребенка паром из ванной?
— Мы просто сделаем это, Ксандрос, — с мольбой в голосе сказала Ребекка.
Он кивнул, уловив какую-то непоколебимость в ее просьбе.
— Да, дорогая, — мягко ответил он. — Я сделаю это прямо сейчас.
Доктор заверил их, что Андреас здоров, и велел несколько дней подержать детей раздельно.
— Завтра утром я загляну, — пообещал врач перед уходом, — а сегодня вам предстоит длинная ночь.
Ребекка бережно взяла сына на руки и пошла с ним в ванную комнату, которая уже вся была в пару. Она не сразу различила высокую фигуру Ксандроса.
— Давай я возьму его.
— Подожди минутку, — попросила она, когда малыш закашлялся. — Я хочу подержать его. О, Ксандрос, мы не должны были ходить на эту вечеринку.
— Ради бога! — воскликнул он. — С ним все было в порядке, когда мы уходили. Иначе ты бы не пошла никуда. Не вини себя, Ребекка. Я этого не позволю. Ты прекрасная мать для наших детей, — пылко закончил он.
— Все это не важно, — со слезами в голосе ответила она. — Главное, чтобы он скорее поправился.
— Обязательно поправится.
— Точно? — неуверенно переспросила она, ощущая, как тяжело дышит ребенок.
— Конечно, — заверил ее Ксандрос, хотя абсолютно уверен не был. Ситуация вышла из-под его контроля. Но он должен успокоить Ребекку.
Ему самому было бы спокойней, если бы доктор дал сыну лекарство или сделал укол. Его нервировало то, что им с Ребеккой постоянно придется находиться в ванной, чтобы их сын дышал паром от горячей воды.
Он был немного растерян. Никогда еще минуты не тянулись так долго. Но одна за другой они складывались в часы. С каждым следующим часом их сыну вроде бы становилось легче дышать. Ребекка чувствовала себя изможденной, потому что все время была в напряжении.
Может, ей просто кажется, что Алексиус дышит немного легче?
— А я еще считал, что это в Греции люди живут примитивно, — пробормотал Ксандрос, когда малыш заснул у него на руках, и они оба поняли, что опасность миновала. — Только подумай — пар!
— О, Ксандрос, — всхлипнула Ребекка и, к своему ужасу, расплакалась. Слезы текли по ее щекам, а Ксандрос смахивал их большим пальцем.
— Тише, тише, — успокаивал он ее, с удивлением рассматривая капли слез на своих пальцах. Он вдруг ощутил что-то вроде облегчения. — Все хорошо, — прочувствованно сказал он.
Утром снова был доктор. Он осмотрел Алексиуса с широкой улыбкой.
— С детьми всегда так. Сначала заставят вас переволноваться, а потом быстро идут на поправку.
Как только доктор ушел, Ксандрос повернулся к ней, не в силах скрыть волнение от пережитого страха.
— Я беру двух нянь, чтобы они сидели ночью с детьми, — объявил он.
— Но я хочу сама сидеть с ними, — еле слышно прошептала Ребекка.
— Никаких возражений я не хочу слышать, поэтому не упрямься, — его лицо потемнело, а акцент стал более заметным. — Ты просто не можешь сидеть с детьми день и ночь. Ты сама сляжешь от усталости. И кому от этого будет лучше? Скажи мне!
Ребекка не могла не согласиться с ним, но чувствовала, что теряет контроль над своей жизнью. Разве она не училась тому, как управляться с близнецами? И что теперь?
Следующие несколько дней она действовала как на автопилоте, удивляясь, откуда у нее еще берутся силы и энергия. Ночные няни очень помогали, и с каждым днем было видно, что Алексиус поправляется, а Андреас не заразился. Но Ребекка все равно не могла до конца поверить в это.
Ночью она просыпалась каждый час, садилась на кровати с ощущением того, что вот-вот должно случиться что-то ужасное. Она бежала в детскую и убеждалась, что с ее ангелочками все в порядке. Няни смотрели на нее каждый раз как на сумасшедшую.
