— На тебе мой подарок.
Он тронул Тейлор между ног. Материя была влажной. Изнутри ее шел слепящий жар. Тейлор по-прежнему сидела на коленях, раздвинув ноги, позволяя Джексону лениво исследовать ее.
— Когда ты сделаешь мне новый подарок?
Несмотря на румянец, она задала этот вопрос таким чувственным голосом, что Джексон не поверил своим ушам. Неужели перед ним та самая женщина, что боялась простого поцелуя?
— Чего бы ты хотела, bellissima?
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами и прерывисто дышала.
— Призови свое воображение. Ты это умеешь.
Довольно улыбаясь, Джексон ускорил движения ласкающих пальцев. Он видел, что Тейлор, несмотря на ее откровенное желание, все еще приходится подавлять какую-то часть своей натуры. Но с каждым разом напряжение, вызванное страхами, ослабевает. Скоро, уже скоро у него будет все.
— Ум… Ох… Еще, пожалуйста, пожалуйста, еще.
— Какая же ты сексуальная! Наклонись, чтобы я тебя поцеловал.
— Лень.
Тем не менее она стала склоняться. Тогда Джексон повернулся на спину, положил руки на ее изящные маленькие ягодицы и приказал:
— Сядь мне на грудь.
Сдвинув брови, она спросила:
— Зачем?
— Сядь, и увидишь.
Тейлор с любопытством исполнила приказание.
— И что теперь?
— Подвинься чуть-чуть.
Глаза Тейлор округлились, но она повиновалась. И замерла. Джексон велел ей продолжать двигаться. И вот, едва дыша, она одолела последний дюйм. Смеясь над изумленным выражением ее лица, Джексон сдвинул вниз ее трусики и медленно провел языком.
Она вздрогнула и вцепилась в спинку кровати.
— Влажно и горячо, — прошептал Джексон, довольный, что она позволила ему сделать это. — Вот так я люблю мою жену.
При первом поцелуе она захныкала, при втором всхлипнула. А когда начался третий поцелуй, ее тело стало погружаться в волны наслаждения.
В последний день своего пребывания на Фиджи они были на пляже. Тейлор воспользовалась кремом для загара и уговорила Джексона позволить ей натереть кремом и его. Под кремом его тело как будто наполнилось новой жизненной силой. Мускулы и мощь играли под пальцами Тейлор.
Он повернул голову, когда она опустилась возле него на колени.
— Не хочешь поплавать?
Она отложила баночку с кремом и воскресила в памяти недавнюю экскурсию.
— Нет. Куда мне после этой прогулки, в которую ты меня втравил. — Впрочем, жаловалась она не слишком пылко, так как знакомство с тропическим лесом стоило потраченных сил. — Я полежу на воде, а ты плавай.
Рассмеявшись, Джексон поднялся на ноги и помог подняться Тейлор.
— Сексуальная, — прошептал он и озорно взглянул на нее.
Тейлор прекрасно понимала, что ее купальные трусики скромного покроя — это почти что ничего. Она посмотрела на плавки Джексона.
Только его внезапная улыбка дала Тейлор понять, что он собирается сделать. Засмеявшись, она попыталась увернуться, но он подхватил ее на руки и побежал в воду, где и бросил ее. Она встала, все еще улыбаясь, отбросила мокрые волосы с лица, бросила быстрый взгляд на Джексона, который стоял рядом и смеялся над ней, и прищурилась. Обеими руками она с силой плеснула на него водой.
Он усмехнулся.
— Это объявление войны, а, piccola?
В ответ она еще раз обдала его водой. Зарычав, он набросился на нее. Последовавшая схватка подарила Тейлор самые замечательные минуты за много лет. Она хохотала до колик в желудке, когда Джексон провозгласил себя победителем. Она слишком устала, чтобы оспаривать данное утверждение.
Выбравшись наконец из воды, Тейлор растянулась на мягком белом песке, а ее неуемный супруг поплыл. Глядя на его крепкое тело в воде, Тейлор подумала о том, что никогда в жизни не была так счастлива. Простая радость наполнила ее тело, как будто солнечные лучи, золотившие ее кожу, несли частички счастья.
Это воспоминание навсегда останется дорогим, подумала она с сонной улыбкой и устроилась поудобнее под веселым солнцем, дожидаясь мужа.
Возвратившись к реальной жизни, Тейлор испытала шок. Прежде всего, когда увидела конверт, пришедший из фирмы Лэнса. Джексон заглянул ей через плечо, когда она извлекла его из пачки корреспонденции, собранной охраной. С комком в горле Тейлор подошла к большому окну.
Джексон встал рядом с ней и обнял за талию.
— Судя по штемпелю, оно пришло полторы недели назад.
— Его переслали с моей квартиры. — Тейлор разорвала конверт и вытащила письмо и приложенные к нему юридические документы. — Назначена дата слушаний по делу об опеке. О боже, он всерьез заявляет, что я неподходящий опекун. Ник в опасности!
Ее охватывала паника.
По-прежнему поддерживая ее за талию, Джексон взял у нее бумаги.
— Идиот.
Этот краткий и уничтожающий комментарий мгновенно успокоил Тейлор. Быстро просмотрев документы, Джексон передал их ей. Без дальнейших разговоров он взял телефонную трубку и набрал номер Лэнса.
— Мистер Хигерти, говорит Джексон Санторини. — Пауза. — У меня все в порядке. А вот у моей жены дела идут не так хорошо. Похоже, вы решили возбудить против нее дело об опеке над ее братом.
Долгая пауза.
Тейлор стояла, раскрыв глаза и силясь понять, что происходит. Джексон выглядит спокойным и собранным, но что-то в его голосе кажется опасным.
— Я понимаю, мистер Хигерти, но я очень серьезно отношусь к проблемам моей жены. Вы меня понимаете?
Теперь Тейлор сообразила, что именно в этом голосе встревожило ее. Джексон говорит в точности как гангстер, холодный, ловкий, опасный гангстер. Он сказал в трубку:
— Моя семья также не очень хорошо на это смотрит. В семье Санторини принято защищать своих близких.
Этот угрожающий тон едва не подкосил Тейлор.
— Да, обдумайте, пожалуйста. Перезвоните мне в течение трех дней. Иначе мы примем свои меры.
На этом он повесил трубку.
— Твоя семья? Я считала, что ты с ней не общаешься.
Ей нужно было какое-то время, чтобы обрести почву под ногами, прежде чем узнавать, как дела у Ника.
Прищурившись, Джексон посмотрел на нее.
— У итальянцев большие семьи. Когда мне исполнилось восемнадцать и я получил возможность действовать самостоятельно, я поселился в Италии с моими дядьями и родителями отца. Эти родственники всегда поддерживали со мной отношения. Они — моя настоящая famiglia[6]. Кстати, они уже упрашивают меня привезти тебя и Николаса к ним погостить.
