– Саша, мне не нужна женщина моего возраста. Мне нужнаты. – Он умолк на мгновение и вдруг спросил: – Ты меня стыдишься?
– Может, и так, – честно призналась она. – Ноя не дам тебе возможности поставить меня в неловкое положение. Лайам, если бы япоявилась с тобой в обществе, то выглядела бы стареющей искательницейприключений, изголодавшейся по сексу. У нас ничего не получится.
– Получится. Кое в чем ты абсолютно права. Ты в самомделе изголодалась по сексу, но никакая ты не искательница, тем более нестареющая.
– Дура, просто дура, – жалобно повторяла она, иЛайам поцеловал ее, желая приободрить. Веселиться Саша была не настроена, но неответить на ласку было невозможно. Хоть она и решила прекратить в будущемвсякие отношения с Лайамом, но мгновенно откликнулась на его прикосновение. Этобыло сильнее ее. Никогда в жизни Саша ничего подобного не испытывала, даже сАртуром, которого искренне любила столько лет. Но Артура больше нет. А Лайам –вот он, живой и… Она не успела опомниться, как тела их сплелись, и она с легкимстоном кинулась с головой в омут страсти.
Когда они наконец насытились и, бездыханные, откинулись наподушки, на часах уже было без четверти десять.
– О боже! – ужаснулась Саша. – С минуты наминуту здесь будет Ксавье. Мы же с ним сегодня завтракаем.
Лайам рассмеялся.
– Тогда мне лучше сделать ноги. – Он поднялся ипосмотрел на нее. – В жизни меня не влекло так ни к одной женщине. Когдаможно будет вернуться?
– Никогда! – сурово отрезала Саша. – Послезавтрака я еду в аэропорт. Лайам, я говорю совершенно серьезно. – В голосеСаши была решимость, но убеждать ей надо было саму себя. Никогда в жизни Сашане испытывала такой растерянности и беспомощности. Она словно катила по«американским горкам», ведущим в пропасть. Ей представлялись картины однаужаснее другой. Надо было брать судьбу в свои руки. – Я не допущу, чтобыэто повторилось.
– Тогда ты действительно дура, – резюмировалЛайам. – в это я не могу поверить. Вечером я тебе позвоню.
– Лайам, не надо. Я хочу с тобой работать. Тыпотрясающий художник, тебя ждет большое будущее. Давай ограничимся этим. Ненадо ставить все под угрозу.
– Ты хочешь сказать, что, если мы станем любовниками,ты меня представлять не будешь? Если так, то мне плевать на все ваши галереи иконтракты! Ты для меня больше значишь! – с жаром воскликнул он.
– Ты сумасшедший, – произнесла Саша и села,уставясь на него в недоумении.
– Может быть. Родня мне это всю жизнь говорит. –Он уже натягивал одежду. Времени принимать душ не оставалось. Надо былоисчезнуть до прихода Ксавье, иначе она его никогда не простит. – Теберешать, Саша. – Он внимательно посмотрел на Сашу, словно искал ответа в ееглазах. Как же ему не хотелось уходить от нее! Эта ночь была лучшей в егожизни. В себе он был уверен – он влюблен, как мальчишка.
А Саша знала одно: она – взрослая женщина – потеряла голову.И ее надо было вернуть на место, причем быстро.
– Не звони мне, – сказала она, стараясь бытьубедительной. Саша хотела, чтобы он воспринял ее слова всерьез. Этому безумиюнадо положить конец. А лучше было до него и не доводить. – Насчет работы яс тобой свяжусь.
– Одно к другому не относится, – резонно заметилЛайам, но Саша покачала головой. Он притянул ее к себе и запечатлел прощальныйпоцелуй. Саша стояла перед ним нагая и удивлялась, насколько ей с ним хорошо илегко. Один ужин, одна ночь – а ей уже кажется, что они знакомы всю жизнь.
– Ошибаешься! – В ее голосе звучалоотчаяние. – Быть твоей любовницей и представлять твои интересыодновременно я не буду. – еще она не будет немолодой подругой молодогомужчины. Никогда этого не признавала и не собирается изменять своим правилам.
Лайам поцеловал ее и молча вышел. Саша смотрела ему вслед.Да, так будет лучше. Никакого продолжения! Она твердо решила отныне соблюдатьдистанцию. «Теперь, вот с этого момента, я его дилер, и ничего более». Онакинулась под душ, а когда вышла, раздался звонок. Саша испугалась, что вернулсяЛайам, но звонил Ксавье – сказать, что выходит и будет через пять минут.
– Прекрасно, солнышко, – произнесла Саша, но рукиу нее дрожали. – Я чуточку запоздаю. Встретимся в вестибюле черезпятнадцать минут.
– Ты уже всем позвонила, кому хотела? – Судя поголосу, у Ксавье было прекрасное настроение. Должно быть, вчера хорошоповеселился. При мысли о том, что бы подумал сын, узнай он, с кем она провелавсю ночь, Саша содрогнулась. Она чувствовала себя старой развратницей.
– Позвонила? – не сразу поняла она. – Ах, нуда… Конечно. Конечно. Я только чуть-чуть опоздаю. Пока. – Она опустиласьна кровать. Ее трясло. То, что она сделала, было чистой воды сумасшествием. Иэтому надо положить конец. Она разумный человек, а Лайам не более, чем испорченныйвеликовозрастный мальчишка. Это у него кредо такое – никогда не взрослеть. Дляпущей острастки она напомнила себе, что он еще и прелюбодействовал с сестройсобственной жены. Вряд ли это может говорить о его высоком моральном облике иблагоразумии. Пускай у него и привлекательная внешность, но ведет он себя какбезответственный мальчишка, да еще и гордится этим. И она себя так же повела.Надо ей быть благоразумной, раз уж Лайам на это не способен.
Саша побросала вещи в сумку, второпях оделась, причесалаволосы и наложила косметику. И пятнадцатью минутами позже уже встречала ввестибюле сына, красивого и вполне довольного жизнью. Его походка и уверенныйвид моментально напомнили ей о Лайаме. По образу жизни, отношению кдействительности и поведению они были ровесники. Два юных хулигана.
– У тебя хорошее настроение, – заметилКсавье. – Впервые вижу тебя с распущенными волосами. Тебе идет.
Саша в ужасе поняла, что забыла собрать в пучок волосы. Вспешке она этого даже не заметила. И для Ксавье, и для нее самой это был верныйзнак: что-то не так. Раньше она распускала волосы только по особым случаям.Какой же сейчас особый случай?
– Спасибо за комплимент. Спешила очень.
– Ты должна чаще носить такую прическу. Как прошел ужинс Лайамом?
– Хорошо. Пожалуй, даже весело… Нет. Он немногостранный, да? Явился без носков и шнурков на ботинках, в расписаннойсобственноручно рубашке… – Она надеялась, что если высмеет Лайама в глазахКсавье, то и сама убедится, какой дурой себя выставила. Но, произнося этислова, Саша чувствовала себя предательницей.
– Он хороший парень. Послушай, мам, да среди твоиххудожников та-акие пугала попадаются! – Ксавье пожал плечами, а Сашаподумала: «Да, но я ни с кем из них не спала». Однако надо было признать, чтоникто и не вызывал у нее таких чувств, как Лайам. Теперь она поняла: влечениевозникло сразу, как она его увидела, хватило одного взгляда издалека, через всюкомнату. Саша поспешила себя одернуть. Она изо всех сил внушала себе, чтозаблуждается, фантазирует, но все было тщетно. Она ничего не придумывала. Всеэто было реальностью.
