— Нет, это не правда. — Как нелепопредполагать", что Чарльз ее «любовник». — Это мой бывший муж, я невидела его семь лет и неожиданно встретила два дня назад. Мы встретилисьслучайно в соборе Святого Патрика.
— Вы предварительно не договаривались о встрече?
Она серьезно покачала головой, и Тейлор ей поверил. В глазахее застыло горе, и он видел, что это — наследие давней драмы.
— Мы встретились совершенно случайно.
В последние годы он был в Испании. Воевал против Франко.
— Боже, так он из тех, кто…
Тейлор отхлебнул кофе. Уже очень поздно, а на ногахнаверняка придется оставаться еще долго. К тому же ему очень хотелось услышатьот нее все, пока не приехал муж.
— Он коммунист?
Она опять улыбнулась. Еще одно смешное слово, неприложимое кЧарльзу. Хотя теперь не может быть ничего смешного… Теперь с ней нет Тедди…Смеяться теперь нельзя… Не быть ей больше никогда счастливой… красивой… И житьтеперь незачем… Но он вернется. В этот раз все будет иначе. Непременно. Всекончится хорошо на этот раз.
— Нет, что вы, политика его вообще не интересует.Просто в этом вся его жизнь — сражаться с ветряными мельницами. Он — идеалист,мечтатель, писатель. Он сначала поехал в Памплону, чтобы попробовать принятьучастие в бое быков. Он как Хемингуэй. Я думаю, он услышал, что в Испаниивоюют, и решил повоевать сам. Не знаю. Я его много лет не видела. По-настоящемумы не были вместе с двадцать девятого года. А с тридцать второго я его вообщене встречала. В тот год я уехала в Штаты и вышла замуж за Малкольма.
— Почему же вы встретились теперь? Зачем он таквнезапно приехал? Чтобы увидеть вас?
— Нет. По семейным делам. У него очень старый отец, онумирает или почти умирает.
— Когда он приехал, он позвонил вам? Или, может быть,написал? Она покачала головой.
— Вы не думаете, что он искал встречи с вами? Как онотнесся к вашему новому браку?
Она вздохнула и долго сидела молча, глядя на агента ФБР.
— Искал ли он встречи — не знаю. Не думаю. Он незвонил. Конечно… он расстроен из-за моего брака. Он рассердился… И из-за Тедди…Он не знал. В пятницу я сказала ему, что снова замужем, а про Тедди… несказала… А вчера он его увидел…
— Вчера? — Ее рассказ заинтересовал Тейлора.
— Мы гуляли с Тедди в Центральном парке. Подошли кпруду посмотреть на лодки, а пруд замерз. Инспектор кивнул и спросил:
— А о новой встрече вы договаривались?
— Нет, это опять совпадение. Дом его отца сразу запарком, совсем недалеко от пруда.
— Но вам хотелось там его встретить?
— Я об этом даже не думала. — Она посмотрела емупрямо в глаза. Но ее дрожь не унялась.
— Вы думали о нем?
Она кивнула. После встречи в соборе она думала только о нем.
— Вам не кажется, трудно поверить, что вы дваждывстретились случайно после семилетней разлуки? Семь лет не виделись вообще ивдруг встречаетесь два дня подряд, не договариваясь заранее! Вы не считаете,что ему зачем-то нужно было вас увидеть?
— Может быть.
Это действительно могло быть так. Она сама задавала себе тотже вопрос.
— Может быть, он хотел чего-то? Мариэлла сноваподумала, потом наконец кивнула.
— Да… Он хотел видеть меня.
— Зачем же?
— Не знаю… Поговорить… Да, поговорить…
У нас когда-то были недоразумения… Теперь все это позади…Давно прошло. Я замужем за Малкольмом… Он мой муж… Уже шесть лет…
Она с трудом выговаривала слова и жалобно глядела на ДжонаТейлора. Этот человек вошел в ее жизнь в тяжелейший момент, и сейчас она почтине замечала его. Она видела черты его лица, слышала его голос, но совершенноничего о нем не знала. Ею владело только одно чувство — отчаянный страх заТедди.
— Когда вы вышли замуж за этого человека? —Монотонный голос Тейлора звучал вежливо, но достаточно настойчиво.
— В двадцать шестом году. Мне было восемнадцать лет… —Мариэлла неожиданно твердо посмотрела в глаза Тейлору, бесповоротно решив, чтовсе ему расскажет. — Инспектор, мой муж не знает об этом. Он считает, что,когда мне было восемнадцать лет, я как-то «легкомысленно себя вела» во времяпоездки в Европу. Мне представляется, что мой отец распустил среди своихзнакомых слух, что у меня был флирт с неким неподходящим типом. Не более. Мойотец любил выдавать желаемое за действительное. Но отец, конечно, прекрасно знал,что пять лет я была замужем, и мы с мужем жили в Европе. Когда Малкольм сделалмне предложение, я попыталась ему рассказать, но он не стал меня слушать. Онсказал, что у каждого человека есть какое-то прошлое, и лучше не трогать его ине ворошить лишний раз. Поэтому он слышал только версию, изобретенную моимотцом ради спасения своего реноме. Отец, по-моему, так никому и не говорил, чтоЧарльз был моим мужем. Мы с ним жили во Франции… — Казалось, сейчас Мариэллаперенеслась в мыслях куда-то далеко. — И мы были счастливы. — Теперьона была еще красивее.
— А потом ваша жизнь переменилась? Из-за чего?
Тейлор был настойчив, и он очень старался не отвлекаться, нелюбоваться Мариэллой.
— Были причины.
Он немедленно почувствовал, что она избегает ответа. Должнобыть, одна-единственная причина разрушила их идиллию. Только одна причина.
Один-единственный день, который ни для Чарльза, ни дляМариэллы не закончился до сих пор.
— Миссис Паттерсон… Мне нужно знать, что произошло.Ради вас. И ради Тедди.
Эти слова тронули ее. Она снова взглянула на него, и вглазах ее опять стояли слезы.
— Я сейчас не могу об этом. Я никому… — Только врачу вклинике.
— Нужно, — решительно сказал он, но она ещепродолжала сопротивляться:
— Я не могу.
Она встала, прошлась по комнате, остановилась у окна ипринялась всматриваться куда-то. За окном темно, и где-то там, втемноте, — Тедди. Когда она повернулась к инспектору, в глазах ее былостолько страдания, сколько Джону Тейлору еще не приходилось видеть. Ему вдругзахотелось приблизиться к ней и взять ее за руку.
— Простите меня. Мне тяжело причинять вам боль, —сказал Тейлор. Таких слов он тоже никогда раньше не произносил при допросах. Нои ни одна женщина еще не производила на него такого впечатления. В ней былачистота, она казалась такой хрупкой, что он боялся за нее. Даже не спросивразрешения, он назвал ее по имени, чувствуя, что необходимо сделать всевозможное, чтобы облегчить ей признание. — Мариэлла, вам надо всерассказать.
— Я никогда не говорила мужу… А если бы он знал… Можетбыть, если бы он знал…
