– Я понимаю, вам нужно делать свое дело, лейтенант, и, насколько мне известно, вы и эта ваша, – Бриджит подбородком указала на Пибоди, – делаете свою работу отлично. Это достойно восхищения. Но бомбардировать Аву вопросами в такую минуту – это неслыханно! Это свидетельствует о вопиющем отсутствии сочувствия и такта.
– Все в порядке, Бридж, – томно обронила Ава.
– Ничего подобного. Почему вы не можете дать нам несколько дней? Всего несколько дней, чтобы оправиться от горя?
– Потому что я в этом случае не вам, а убийце Томаса Эндерса дам несколько дней. – Ева перевела взгляд на Аву. – Прошу прошения, что приходится вас беспокоить, миссис Эндерс, но этого требует следствие.
– Я не понимаю, почему…
– Видите ли, миссис Плаудер, я коп убойного отдела, а любой коп убойного отдела скажет вам, что время – наш злейший враг. Чем больше времени проходит, тем больше остывает след. Если след совсем остынет, убийца может уйти безнаказанным. Когда убийцы уходят безнаказанными, меня это злит. Хотите кого-то винить за то, что я здесь, – вините убийцу. А теперь учтите: чем больше вы будете возмущаться и протестовать, тем дольше мы здесь пробудем.
Бриджит воинственно выпятила подбородок, но потом наклонила голову.
– Вы совершенно правы. Мне это не нравится, совсем не нравится, но вы совершенно правы. Идем, Ава, тебе нужно сесть. Прошу прощения, лейтенант, детектив, – продолжала она, подводя Аву к темно-синему бархатному дивану. – Обычно я не бываю груба с гостями в моем доме и даже с незваными посетителями, но сегодня я сама не своя. Все мы сегодня не в себе. Садитесь, прошу вас.
Ева и Пибоди заняли места в глубоких креслах, и Агнес вкатила столик на колесиках.
– Для вас у меня ромашковый чай, Ава. Вам он будет полезнее, чем кофе.
– Спасибо, Агнес. – Ава взяла чашку и тупо уставилась в нее.
– Уж на этот раз я позабочусь, чтобы она выпила, – заявила Бриджит.
– Спасибо. – Ева взяла предложенную Агнес чашку кофе. – Раз уж вы здесь, миссис Плаудер, можете мне сказать, когда именно вы и миссис Эндерс договорились о поездке?
– О поездке? О боже, у меня такое чувство, будто прошли годы. Мы каждый год ездим куда-нибудь. Ава, Саша – Саша Брайд-Уэст – и я. На неделю в конце зимы. Туда, где тепло, где можно отдохнуть и набраться сил.
– Давайте вернемся к этому разу. Когда вы договорились поехать на Санта-Люсию? Когда условились о месте, о дате?
– М-м-м… Три месяца назад. Примерно так? – повернулась она к Агнес.
– На самом деле почти четыре месяца назад. Я забронировала для вас гостиницу в конце ноября, перед самым Днем благодарения.
– Агнес все знает, все помнит, – заметила Бриджит с одобрительной улыбкой.
Ева и сама это заметила.
– Был такой чудесный день, – со слезами в голосе заговорила Ава. – Это был понедельник, но для нас день был чудесный. Завтрак на террасе. Мы пили коктейли и слегка опьянели. За завтраком, помнишь, Бридж?
– Да, милая, я помню.
– Мы наклюкались и смеялись как идиотки. Все казалось нам смешным. А потом я позвонила Томми, но свела разговор к минимуму. У нас был запланирован массаж прямо на террасе, где мы слегка напились за завтраком. Поэтому я свела разговор к минимуму. «Я с тобой после поговорю, Томми», – вот что я ему сказала. «Я с тобой после поговорю, а сейчас у меня массаж». Это было последнее, что я ему сказала, потому что никакого «после» не было.
– Милая, – Бриджит пальцами вытерла слезы со щек Авы, – не надо. Не говори так.
– Я ничего не понимаю в остывающих следах. Я просто знаю, что Томми мертв. Я сама его видела, когда Бен меня отвез. Я видела, что Томми мертв.
– Миссис Эндерс. – Пибоди подалась вперед. – Конечно, вам очень тяжело. Но мы хотим помочь, мы для того и пришли. Вы потеряли мужа. Неужели вы не хотите узнать как? Неужели вы не хотите узнать кто?
– Я не знаю. – Ава подняла взгляд и посмотрела на Пибоди. – Да, наверно. Наверно, я должна этого хотеть. Но это его ведь не вернет.
– Он хотел бы, чтобы вы узнали, – сказала Пибоди. – Он хотел бы, чтобы мы нашли ответы на все вопросы.
– Я этих ответов не знаю. Откуда мне знать?
– Ежедневник вашего мужа, – вмешалась Ева. – Он сам вносил записи?
– В ежедневник? Да.
– А система в спальне, программа пробуждения и так далее. Он сам все это программировал?
– Да. – Ава выпрямилась. – Ему нравились такие вещи. Нравилось, когда ему напоминали о первой на этот день встрече или о том, что он заказал на завтрак.
– Значит, вы оба, как правило, поднимались в один и тот же час?
– Ну, если у него были дела с раннего утра, а у меня нет, я надевала беруши. И просила Грету меня разбудить.
– Вы принимали снотворное?
– Иногда. – Ава сделала неопределенный жест рукой. – Время от времени.
– А он?
– Тоже время от времени. Все так делают, не правда ли?
– У него были весьма специфические привычки. Дверь спальни всегда закрыта, камеры внутреннего наблюдения выключены на ночь, никаких камер в прикроватной зоне хозяйской спальни.
– Да, он был очень скрытным.
– Даже в гостиничных номерах, – вставила Бриджит. – Мы много путешествовали вместе. Томми всегда требовал от гостиничных служащих, чтобы дверь его спальни была закрыта, и заранее давал чаевые, чтобы они за этим следили.
– Он был очень внимателен к домашней системе безопасности, – заметила Ева.
– Он проверял и перепроверял систему каждый квартал. – Ава подняла свою чашку и осторожно отпила. – Модернизировал ее всякий раз, как появлялась новая версия. И речь идет не только о безопасности, хотя, конечно, в первую очередь его интересовала система безопасности. Томми любил… игрушки, если вы понимаете, о чем я говорю.
– Да, я понимаю.
– Он получал удовольствие от всяких погремушек. Он любил играть, – с грустью добавила Ава.
«Вот и прекрасно, – подумала Ева, – вот и мы поиграем. Пора переходить к следующей стадии допроса».
– Миссис Плаудер, мы с напарницей должны поговорить с миссис Эндерс с глазу на глаз.
– О, но разве Бридж не может остаться? – Ава взяла подругу за руку. – Мне спокойнее, когда она рядом.
– Есть деликатные вопросы. Если по окончании нашей беседы вы решите поделиться ее содержанием с миссис Плаудер, это ваше право. Прошу нас извинить, миссис Плаудер, мисс Морелли.
– Мы будем наверху. – Бриджит похлопала Аву по руке. – Если я тебе понадоблюсь, только позови.
Когда ее подруга покинула комнату, Ава поставила чашку на блюдце и стиснула руки на коленях.
