же еще один? Как его зовут? Нат… Ах да, Натаниель! Какое чудное имя!»
Сумасшедший бег по нескончаемому темному туннелю длилась долго. Сзади постоянно слышались звуки глухих ударов.
«Пора просыпаться! Хватит мечтать! Я только мучаю себя, я, Тиили из Рода Людей Льда, никогда не стану свободной!»
Неожиданно в лицо ударил яркий солнечный свет. Воздух был свеж и прохладен. Тиили быстро закутали в теплые одежды. О ней заботились… И это было так приятно.
Только теперь Тиили поверила в то, что это не сон. Дневной свет и свежий воздух окончательно убедили ее в том, что пришла, наконец, долгожданная свобода.
Она свободна! Свобода! … После стольких лет в неволе.
Тиили не заплакала, не закричала от радости. Она потеряла дар речи, словно окаменела. Девушке требовалось время чтобы осознать случившееся.
3
Не было только Натаниеля. Дул пронизывающий, холодный ветер. Тиили совсем продрогла, несмотря на то, что была укутана в самую теплую одежду. Да и не мудрено. Она привыкла к вечному теплу а здесь, на уступе скалы, было страшно холодно. День постепенно подходил к концу.
– Похоже, пойдет снег, – сухо заметила Тува.
– Разве что высоко в горах, – отвечал Марко. Люди поплотнее прижались друг к другу. Демоны расположились выше, на соседних уступах, но достаточно близко от людей, так что могли слышать разговоры. Демоны, как известно, не мерзнут. Впрочем, как и Духи Ужасов.
Мерзли только люди, а именно: Эллен, Тува, Тиили, Габриэл и Марко.
Хуже всего приходилось Тиили.
– Я, пожалуй, пойду посмотрю, что с ним, – сказала Эллен, по меньшей мере в двадцатый раз.
– Нет. Ни к чему, – отвечал Марко. – Может, ему нужна помощь?
– Вряд ли мы можем помочь. Он ведь заперт в горе.
– Но как же ваша телепатия? Возможность передавать мысли на расстоянии? – раздраженно спросила Эллен.
– Мы не должны мешать. Наше вмешательство может иметь далеко идущие последствия, особенно если он сейчас занят колдовством.
Эллен пришлось покориться.
Тиили украдкой посматривала на Марко. Тот сидел, глубоко задумавшись. Взгляд его был устремлен в долину.
«Неужели я была близка с ним? Неужели это он шептал мне слова утешения, когда делал больно? Он сказал, что я ему нравлюсь… И как же я была счастлива! А теперь он меня не замечает!
Марко, несомненно, чувствовал присутствие девушки. Но он не знал, что Тиили чувствует и переживает, а потому решил дать ей время прийти в себя. Ему казалось, что девушка слишком спокойно отнеслась ко всему. Скорее всего, она просто не осознала всего случившегося. Она долго пребывала в одиночестве, и сейчас разум ее отказывался воспринимать окружающий мир. Слишком сильны были впечатления.
– Габриэл, ты что-то давно ничего не писал, – заметил Ян.
Мальчик вздрогнул. Достав дневник и ручку, проговорил:
– Нет, я… Слишком много всего. Какой сегодня день?
– Если не ошибаюсь, должно быть семнадцатое мая*. [91]
Тува рассмеялась отрывисто и горько:
– Как хорошо мы празднуем!
– Ты не права: скорее всего именно мы отмечаем праздник лучше всех, – прервал ее Марко. – Что может быть важнее освобождения Норвегии от нависшей угрозы, которую представляет Тенгель Злой.
– Мы еще не закончили, – подхватил Ян. – Разве мы знаем, каков будет исход борьбы?!
– Что ж, – заметила Тува, – можно сказать, нам даже повезло с семнадцатым мая. Разве мы не видели школьников, кричащих «ура» по команде своих учителей, что тащатся рядом с колонной?! Стариков, вынужденных сидеть на лавочке и, завернувшись в шерстяной плед, смотреть на детей, идущих в колонне. Думаю, старики предпочли бы выпить по кружке пива – не та к уж часто удается им вырваться из дома для престарелых.
– А я должен был сейчас произносить речь в школе, посвященную празднованию семнадцатого мая, – прошептал Габриэл. – Я совсем забыл об этом! – Мальчик дрожал, от холода у него побелел даже нос.
– Не волнуйся, ничего страшного в этом нет, – успокоила его Тува. – Все б сидели как на иголках и ждали пока ты закончишь. А потом побежали бы покупать мороженое. Да подумай сам, что это за день: детей одевают в самую нарядную, только купленную одежду, но ее никому не видно, потому что сверху надет дождевик. Если нет дождя, так пойдет снег, снежинки будут колоть лицо, попадать за воротник и морозить руки. Ноги натрут новые ботинки. Безудержно захочется в туалет, и будешь думать только об одном – скоро ли мы дойдем до площади?* [92]
– Тува, неужели ты не можешь сказать несколько хороших слов о нашем празднике? – спросил Марко, пряча улыбку.
– Конечно могу. Но, видишь ли, иногда хочется быть несколько жестокой.
– Ты всегда была такой.
– Куда же запропастился Руне? – вмешалась в разговор Халькатла.
– Последний раз мы видели его с Люцифером, когда они вместе бродили по ледникам, – ответил Ян.
Халькатла тяжело вздохнула:
– Как бы мне хотелось еще раз встретиться с Руне.
– Да и нам тоже, – поддержал ее Габриэл.
– Я так ему благодарна… за все, – тихо произнесла Халькатла.
Наступило недолгое молчание.
– Вот и прошел день. Темнеет, – сказала Эллен, глядя на небо.
– Раз-два-три! Вот и стемнело, – провозгласил Габриэл.
Марко только улыбнулся в ответ. Хорошо, когда никто не унывает.
Разговором всегда можно поддержать хорошее настроение. Ждать, как известно, всегда тяжело. Особенно, когда не знаешь, что происходит.
У Марко стало легче на душе. Все старались сохранить тепло и сердечность, поддержать друг друга в трудную минуту. Ян нежно обнимал Туву а та, в свою очередь, старалась теснее прижаться к нему.
Марко оказался невольным свидетелем их разговора:
– Ну как, ты не жалеешь? – тихонько шепнул Ян.
– Жалею? О чем?
– Ну, что мы вместе. За последнее время произошло столько всего, что ты, верно, крепко задумалась.
Тува крепче прижалась к Яну:
– Глупый! Я ни о чем не жалею! А ты? Ты жалеешь?
– Я счастлив. Счастлив, потому что встретил тебя. Счастлив, потому что я скоро стану отцом. Я очень беспокоюсь о тебе. Как ты переносишь все эти лишения?
– Все нормально. Спасибо тебе, Ян, за то, что ты есть.
Марко порадовался за этих двоих. Он беспокоился за Туву.
«Ты во всем права, Тува», – подумал он. – «Всем нам очень повезло. Спасибо Яну».
Тронд произносил торжественную речь перед своими войсками. Демоны иронично усмехались. Несмотря на усмешки, они гордились своим маршалом. Да и когда еще демонам говорили так много благодарственных слов? Габриэл безуспешно старался обучить своих новых друзей песне «Дядюшка Якоб». В пении принимали участие все живые из рода Людей Льда. Эстрид и Йахас фальшивили так, что резало уши. Однако были слышны и
