крышу. Сайлос охотно согласился. Сил на ещё одну тренировку не осталось, а веселиться с Беллой и Никки не хотелось. Да и, честно говоря, Элмас понимал, что им всё же нужно обсудить Бена и Оскара. При других поговорить об этом было невозможно.
Ни говоря ни слова, друзья шли по тёмным, едва освещённым коридорам. Теперь их уже не пугало отсутствие света. Драконье зрение позволяло видеть даже в самом густом мраке. Мишель оглядывалась по сторонам, невольно вспоминая, как раньше в каждом углу ей мерещились привидения и клавы. Теперь же она видела лишь камни. Очень древние, пропитанные силой, наполненные историей, но всё же точно такие же, как и в любом другом древнем строении. От этого девочка чувствовала лёгкую грусть, когда она впервые отважилась выйти ночью из комнаты, это место выглядело совершенно иначе. Но хотя бы теперь рядом шёл Сайлос. Совершенно осязаемый, но от того не менее интересный. Не зря она тогда к нему подошла…
Когда они начали подниматься к двери с кодовым замком, Сайлос улыбнулся. Больше ему не придётся мучиться с огнивом. “Впрочем, оно уже давно было не нужно,” — подумал мальчик. Они столько раз поднимались и спускались по этой лестнице, что, казалось, выучили её наизусть. Улыбка стала ещё шире. Год назад Сайлос бы ни за что не поверил, что будет делить с кем-то такие секреты. Вроде бы ничего серьёзного, но так приятно…
Ночь выдалась тёплой и почти безветренной. Небо, как чистейший азуритовый шёлк, простиралось над цитаделью, звёзды на нём сверкали, словно маленькие опалы. На их фоне плечистыми великанами возвышались силуэты труб. Из них в звёздную высь, танцуя, поднимался сизый дымок.
Не сговариваясь, дети подошли к краю крыши и сели, свесив ноги вниз. Глубоко вздохнув, Сайлос закрыл глаза и запрокинул голову к небу.
— Как думаешь, их убили из-за нас? — спросила Мишель.
— Убили? Всё-таки думаешь, что Бен и Оскар мертвы?
— А зачем Флориану врать?
— Ты права… — Сайлос посмотрел на подругу. — Думаю, всё это лишь попытки скрыть тела.
— Почему именно Бен и Оскар? Они этого не заслуживали! — Мишель вздохнула. — У меня в голове не укладывается, что их теперь нет. Я уже так привыкла, что они есть…
— Понимаю, — кивнул мальчик, чувствуя, как внутри поднимается злость. — Надеюсь, что скоро убийцу найдут. Эти мортемовы маги должны поплатиться!
— А вдруг это не они? Флориан вот говорил, что, может быть, это не они…
— Я уверен, что это маги. Кто ещё захочет убить дракона? Не Чёрная же армия?
— А почему нет? Они же не просто так пришли! Я вот до сих пор не понимаю, почему они так долго стояли около крепости! — Мишель взмахнула руками. — Все говорят про мозаику. Но мы-то знаем, что она из-за змия.
— Чёрная армия тоже могла прийти из-за него. Вдруг они надеялись, что он вырвется на свободу? — Сайлос нахмурился, поджав губы. — Армия же и ушла только после того, как мы победили змия.
— Если они убили, то, получается, не ушли.
Сверху раздались приглушённые хлопки. Дети синхронно подняли головы. Прямо над ними высоту набирали двое взрослых драконов. Их тёмные силуэты почти что сливались с ночным небом, лишь свет звёзд позволял понять, в каком направлении движутся ящеры.
— Хочу уже стать рыцарем, — тихо сказала Мишель, когда драконы растаяли в тёмной дали. — Хочу уметь сражаться. Хочу защищать всех, кто рядом!
Одна из звёзд задрожала и рухнула вниз, озарив всё небо краткой, но прекрасной вспышкой. Девочка довольно улыбнулась. Теперь её желание точно сбудется. По легендам, звёзды доставляли желания Хранителю царства Живых, и тот решал, какое из них исполнить. Браво гордо вскинула голову и расправила плечи, никто в здравом уме не сможет проигнорировать её мечту.
“Лучше бы мы больше не знали никаких секретов,” — подумал Сайлос. С каждой новой тайной жизнь становилась страшнее. Змия они с Мишель победили, но теперь нужно ждать и молиться, чтобы никто не подумал, что они как-то связаны с мозаикой. А ещё убийство Бена и Оскара… Флориан прав, им нужно быть осторожными. Не просто так это совпало с появлением чёрного и белого драконов… Ещё лучше бы им с Мишель больше не искать никаких тайников, не выходить за пределы крепости и лишний раз не подниматься на третий этаж. “Я хочу простой и спокойной жизни… Жизни, в которой все мои друзья и знакомые остаются в живых,” — пожелал Сайлос.
Ещё одна звезда блеснула и полетела. Потом ещё и ещё. Начался звездопад. Сотни звёзд срывались со своих мест и скользили вниз, оставляя позади себя короткий белый след. Казалось, что темнота отступает. Её место занимал яркий свет.
— А знаешь… — совершенно неожиданно сказала Мишель. — Ведь получается, что гадалка была права. Мы действительно знали героев.
— Что? — спросил Сайлос, не в силах оторваться от звездопада.
— Мы знали сами себя и немного — друг друга, мы ведь уже были знакомы.
— Действительно…
— И ты должен признать, что, хоть мы и всего лишь дети, нам уже удалось кое-что сделать. Мы победили древнее зло, а на такое способны только истинные герои из легенд.
Сайлос покачал головой, стараясь сдержать улыбку.
— Если верить окружающим, то мы с тобой легендарные герои. Значит, мы всегда поступаем так, как поступают в легендах, — белый дракон взял подругу за руку и крепко сжал её. — Возможно, мы уже исполнили нашу легенду. Победили зло и стали героями. Наша история завершилась, пусть о ней никто и не узнает. Это ведь не умаляет её значения.
Чёрный дракон помедлила с ответом, любуясь небом. Звёзды продолжали падать. Словно тонкие нити, они пронизывали небо, делая его похожим на кору мистического древа.
— Это не всё, — сказала Мишель, сжимая руку друга. — Полагаю, наша история ещё только впереди. Но согласись, это неплохое начало.
— Неплохое? — Сайлос улыбнулся. — Это лучшее начало.
В этот момент они впервые посмотрели в вечность. И вечность, как бы странно это ни звучало, впервые посмотрела на них.
Эпилог
Дунклеровские земли часто называли болотистыми. А ещё серыми, мрачными и далёкими. Всё это соответствовало действительности. В этом королевстве среди серых пейзажей жили мрачные люди, далёкие от всего остального мира. Их мрачность и отстранённость являлись следствием их силы. Дар видеть прошлое, будущее и настоящее, дар столь же древний, как магия или драконов цветок, накладывал отпечаток на личность. Те, кто знал грядущее и прошедшее, смотрели на мир, словно на книгу. Они не испытывали ни страха, ни трепета перед будущим, не чувствовали любви и почтения
