Когда корабль тряхнуло, Саймону, чтобы не упасть, пришлось ухватиться за консоль управления. По всему модулю жизнеобеспечения прокатился резкий металлический скрежет. Свет коротко мигнул. Рев сигнализации, сообщавшей об опасности радиоактивного заражения, по-прежнему не смолкал. ИР изо всех сил пытался восстановить сбой корабельных систем, перемещая в других направлениях энергопитание и информацию, изолируя протекающие резервуары и разорванные трубопроводы. Резервные термические резервуары подключились к поглощению тепла, просачивавшегося снаружи через обшивку корабельного корпуса. Больше половины вспомогательных ракет вышли из строя. ИР принялся приводить в действие оставшиеся исправные двигатели, пытаясь противостоять вихрям, врывавшимся через массивные вентиляционные трубы.
Звуки сирены неожиданно смолкли. Один из офицеров перегнулся пополам, его тут же вырвало. Саймон с усилием разжал пальцы и отпустил консоль. Он чувствовал, что сердце бьется так сильно, что готово выскочить из груди.
– Мы остались целы, – неуверенным тоном произнес капитан.
– Откуда вам это известно? – спросил Саймон.
Судя по всему, корабль лишился всех датчиков внешнего обзора.
– Мы с вами живы.
Офицеры стали постепенно приходить в себя и попытались связаться с Искусственным Разумом, чтобы выяснить состояние бортовых компьютерных систем. Из-под обшивки корабля стали появляться резервные датчики. Радары снова зафиксировали два стремительно двигавшихся объекта.
– Когда мы сможем догнать их? – поинтересовался Саймон.
– Я могу ответить на ваш вопрос не раньше, чем через неделю, – ответил капитан.
Телескопы «Корибу» «лишились зрения» сразу после того, как вокруг «Кликейна» взорвались ядерные боеголовки. Было видно, как корабль окутали облака раскаленных, ослепительно сиявших газов, вызванных вспышкой ядерного взрыва. Казалось, будто огромный космический корабль окутан целой туманностью ярких метеоров. Затем Лоренс увидел, что ИР привел в действие ракетные двигатели по всему грузовому отсеку, пытаясь стабилизировать пространственное положения корабля.
Только сейчас до Лоренса дошло, что, завороженный увиденным, он на мгновение перестал дышать.
– Значит, они живы, – наконец выдохнул он.
– До тех пор, пока «Норвелль» не обрушит на них новый ракетный залп, – ответила ему Дениза. – В том состоянии, в котором они оказались, им вряд ли удастся отразить новую атаку.
– Вы смогли бы защитить себя при подобном нападении? – спросил Лоренс у Первого.
– Нет, – ответил тот. – Нам нет смысла каким-то образом вооружаться. У нас нет ничего, кроме знания. И это знание мы раздаем…
– Да-да, я знаю. Вы живете для того, чтобы делиться знаниями, – отозвался Лоренс. – А что произойдет, если другие особи попытаются угрожать вашему существованию?
– Мы знаем, что такое угроза, и включаем это понятие в наши знания.
– Неужели? – спросила Дениза. – Неужели вы помните, как когда-то испытывали разрушения?
– Мы существуем для того, чтобы воспринимать и распространять информацию. Мы проникаем во все уголки галактики и исследуем окружающее нас пространство. После того как мы выполним нашу задачу и солнце остынет снова, мы перестанем существовать. Вместо остывшего солнца неизбежно появится новое. Общая обработка информации будет продолжаться и дальше, независимо от того, сколько особей перестанет существовать. Оружием, способным уничтожить хотя бы одного из нас, обладает очень малое количество особей. В настоящее время наши яйца, вероятно, уже достигли и других галактик.
– Можно ли вас понимать так, что вам безразлично, если вас попытаются уничтожить?
– Безразличие – эмоция, а эмоциями мы не обладаем. Вы ведь знаете об этом, потому что это связано с вашим ощущением индивидуальности. Мы не отличаемся и коллективным сознанием, но осознаем себя как цивилизацию, которая имеет все основания называть себя вечной. Все те события, свидетелями которых мы становимся, дополняют нашу суть – нынешнюю и будущую. Любая индивидуальность по природе своей не является вечной. Мы появились на свет с полным осознанием этого факта.
– Но те, кто командует вторым кораблем, могут сделать так, что возникнет прямая угроза вашему существованию, если поймут вашу уязвимость.
– Если возникнет такая угроза, я смогу воспользоваться соответствующим знанием, которое сделает подобную попытку невозможной. Угроза перестанет существовать.
– Вы, сказали, что не сразу поделитесь с ними своими знаниями, – сказал Лоренс.
– Предполагается, что мы обеспечим равные условия для ваших особей. Вы уверяли, что третий корабль передаст наши знания всей вашей расе. Но теперь это невозможно.
– Мы хотим, чтобы информация была доставлена на Землю, – произнесла Дениза. – Мы сами доставим ее и прибудем раньше «Норвелля». Черт бы побрал этого Родерика!
– Вы поможете починить корабль, который только что, прямо на наших глазах, был поврежден? – обратился к Первому Лоренс.
– Мы можем предоставить саморегулирующуюся технологию молекулярного моделирования, которая сделает все необходимое.
– Значит, если мы выведем «Норвелль» из строя, то равновесие будет восстановлено. Оба корабля придется ремонтировать одновременно. Так что вернемся мы на Землю вместе, и никто не станет монопольным обладателем новых знаний.
– Вы могли бы изготовить для нас оружие, при помощи которого нам удалось бы вывести из строя «Норвелль»? – быстро спросила Дениза.
– Нет, – ответил Первый. – Вы получите информацию о том, как создать такое оружие.
– А сколько времени уйдет на его создание?
– Прежде всего вам нужно будет научиться принципам технологии молекулярного моделирования. Затем вы должны интегрировать это знание.
– Понятно. И все же, как долго?
– Сначала ознакомьтесь с основами молекулярного моделирования. Это значительно ускорит сроки. Я предполагаю, вам потребуется не меньше трех недель.
От охватившего Денизу гнева ей захотелось ударить по чему-нибудь. По чему угодно. «Корибу» и «Норвелль» представлялись ей в равной степени подходящими целями. Если они нанесут ракетный удар, то «Норвелль» ответит таким же ударом. Им нужно что-то другое, такое оружие, которое даст им серьезные преимущества.
– Но у вас уже есть оружие, которым мы могли бы воспользоваться, – негромко произнес Лоренс.
Первое, о чем сообщили датчики «Норвелля», было то, что инопланетный объект находится в состоянии полного покоя. Ему каким-то непонятным образом удавалось сохранять стабильное пространственное положение, несмотря на мощные порывы солнечного ветра, постоянно дующего из взвихренной фотосферы. По мере приближения к объекту возникало ощущение, будто он увеличивался в размерах. Это была сфера, разделенная на двадцать похожих на створки раковины частей, которые изгибались в направлении поверхности звезды. У створок были закругленные и очень гладкие края толщиной в несколько десятков метров. Средняя часть была самой массивной. В самом центре имелось небольшое отверстие.
