и смерти, а вот Незнайка меняется.
Финал книги о Солнечном городе, как конец любой утопии, — это пробуждение к сексуальности.
И Незнайка чувствует неясное томление, но тут страница заканчивается.
Оборотная сторона луны
Познакомился я там с несколькими профессорами. Один из них все время ходил за мной по пятам и разъяснял, что прародина цыган была в Крконошах, а другой доказывал, что внутри земного шара имеется другой шар, значительно больше наружного.
Ярослав Гашек, «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны»
«Незнайка на Луне» рождался в 1964 — 1965-м.
Тогда с образом Луны происходила особая трансформация: после полета Гагарина всему человечеству, которое о нем слышало, было понятно, что следующая цель космической гонки — Луна. Поэтому история с коротышками и их несколькими ракетами разворачивалась на фоне следующих событий.
25 мая 1961 года президент Кеннеди обратился к Конгрессу с посланием «О неотложных национальных потребностях», давая отмашку новому этапу космической гонки. И через восемь лет, 20 июля 1969 года спускаемый модуль «Аполло-11» сел на Луну. (Это чуть было не произошло раньше, скажем, в 1965, но сначала американцы задержались с носителем, а потом несколько раз перестраховались, проверяя технику.)
А 3 августа 1964-го принимается Постановление в ЦК КПСС и Совете Министров № 655–268 «О работах по исследованию Луны и космического пространства» с идеей о высадке советских космонавтов на Луне в 1967–1968 годах, к 50-летию Октября. 15 декабря 1965 года оно было утверждено и стало основной лунной программой СССР. Через десять лет, в мае 1974-го работы над лунным носителем прекращаются, и советская лунная программа заканчивается.
Самое удивительное, что Носов как бы заранее сдает Луну капитализму, и советским космонавтам приходится ее наново колонизировать.
Одним словом, советский писатель Николай Носов применяет к Луне теорию полой Земли. Полая Земля уже присутствовала в хорошо известных современникам Носова книгах (таких как «Путешествие к центру Земли (1864) Жюля Верна или «Плутония» (1915) Владимира Обручева).
Оборотная сторона Луны — это внутренняя сторона, вывернутая наизнанку жизнь.
Но немецкий след, популярность теории Полой земли в нацистской Германии дает простор для конспирологических трактовок[20].
Лунные коротышки живут в особом мире.
Они знакомы со смертью — во всяком случае, несколько эпизодических героев-полицейских гибнут во время погони.
Удивительная история книги «Незнайка на Луне» заключается в том, что именно из нее многие будущие воротилы бизнеса получили представление об экономике и узнали слова «акция» и «биржа».
Но еще Носов рассказал обо всем, что будет в нашей жизни.
Он рассказал нам, как мы будем жить, когда попадем на Луну. В подробностях, иногда мрачных, а иногда веселых. Вот, например, история про одну газету: «…доход, который получался от продажи газет, целиком поступал в распоряжение Спрутса. Нужно, однако, сказать, что доход этот был не так уж велик и частенько не превышал расходов. Но господин Спрутс и не гнался здесь за большими барышами. Газета нужна была ему не для прибыли, а для того, чтобы беспрепятственно рекламировать свои товары. Осуществлялась эта реклама с большой хитростью. А именно: в газете часто печатались так называемые художественные рассказы, причем если герои рассказа садились пить чай, то автор обязательно упоминал, что чай пили с сахаром, который производился на спрутсовских сахарных заводах. Хозяйка, разливая чай, обязательно говорила, что сахар она всегда покупает спрутсовский, потому что он очень сладкий и очень питательный. Если автор рассказа описывал внешность героя, то всегда, как бы невзначай, упоминал, что пиджак его был куплен лет десять — пятнадцать назад, но выглядел как новенький, потому что был сшит из ткани, выпущенной Спрутсовской мануфактурой. Все положительные герои, то есть все хорошие, богатые, состоятельные или так называемые респектабельные коротышки, в этих рассказах обязательно покупали ткани, выпущенные Спрутсовской фабрикой, и пили чай со спрутсовским сахаром. В этом и заключался секрет их преуспевания. Ткани носились долго, а сахару, ввиду будто бы его необычайной сладости, требовалось немного, что способствовало сбережению денег и накоплению богатств. А все скверные коротышки в этих рассказах покупали ткани каких-нибудь других фабрик и пили чай с другим сахаром, отчего их преследовали неудачи, они постоянно болели и никак не могли выбиться из нищеты». «Как только Крабс очутился за дверью, господин Гризль взял свою авторучку, положил перед собой чистый листок бумаги и, склонив голову, принялся быстро писать. Буквы у него получались какие-то толстенькие и вместе с тем остроносенькие, с длинными, свешивающимися вниз хвостами. При взгляде со стороны казалось, что он не писал вовсе, а аккуратно рассаживал на полочках жирных хвостатых крыс» (1968, 268–270).
Это, кстати, почти интонация Олеши.
Участь творца
Для того с обеих сторон требуется: с одной — дар, искусство; с другой — восприимчивость, внимание. Но как же требовать его от толпы народа, более занятого собственною личностью, нежели автором и его произведением?
Александр Грибоедов. Заметка по поводу «Горя от ума»[21]
Первая книга приключений Незнайки — это книга о творчестве. Незнайка сначала хочет стать художником, его портреты узнаваемы, но его одергивают точь-в-точь как Хрущев в Манеже: «Самым последним проснулся Тюбик, который, по обыкновению, спал дольше всех. Когда он увидел на стене свой портрет, то страшно рассердился и сказал, что это не портрет, а бездарная, антихудожественная мазня. Потом он сорвал со стены портрет и отнял у Незнайки краски и кисточку» (1960, 20).
Он пытается быть музыкантом, но ему остается только бессмертная фраза, кочующая из века в век, пригодная для использования любым гением: «Моей музыки не понимают, — говорил он. — Еще не доросли до моей музыки. Вот когда дорастут — сами попросят, да поздно будет. Не стану больше играть» (1960, 315).
В романе появляется удивительный персонаж — писатель Смекайло, уповающий на изобретенный коротышками бормотограф. Смекайло нарочно оставляет его в гостях и пытается подслушать чужую жизнь, но коротышки только ржут и кукарекают, зная, что бормотограф спрятан под столом.
Взрослые читатели в этом месте понимающе переглядывались: понятно, что это намек на подслушивающие устройства. Усмешки эти были типовые, но куда интереснее, что метод бормотографа, только организованный и открытый, может писателя сформировать и довести до Нобелевской премии.
А пока пришельцы из Цветочного города спрашивают Смекайло, какую книгу он написал, и он отвечает, что пока не написал никакой. Сначала он ждал, пока будет готов портативный стол, потом ждал бормотографа: «Писателем быть очень трудно» (1960, 110). Так, кстати, приветствовали друг друга Серапионовы братья:
