Ознакомительная версия. Доступно 48 страниц из 237
– Я знаю, Август… – Несмотря ни на что, Карл был рад встретить его на последней дороге. – И я благодарен судьбе, что дала мне такого внука. Прощай!
– Прощай, Карл, – ответил Август и склонил голову в поклоне.
– Прощай, – сказала Виктория. – И не думай ни о чем. Мы будем с Деборой сколько нужно. Если понадобится, всегда.
– Спасибо, – поклонился Карл. – Прощай!
Он прошел галерею, отворил дверь в маленький внутренний дворик, где уже явственно пахло конюшней, и увидел еще двоих, вышедших проводить его в последнюю дорогу.
– Мне придется совершить какой-нибудь невероятный подвиг, – с мрачной усмешкой сказал Конрад, делая шаг навстречу Карлу. – Иначе Валерия никогда меня не простит.
– Ты победишь нойонов и восстановишь империю. Я думаю, этого будет достаточно.
– Предпочел бы, чтобы это сделал ты, но… Прощай Карл! И до встречи в Хрустальных Чертогах.
– Прощай, Конрад. Мне хорошо было быть твоим другом.
– Прощайте, господин мой Карл, – сказал, подходя к ним, Строитель Март. – Но хотел бы напомнить, пока Хозяйка пределов не поцеловала вас в лоб, смерти нет.
– Я запомню ваши слова, Строитель. – Карл поклонился и пошел прочь.
2
Солнце уже вставало над лесами Заречья, когда Карл покинул Гароссу.
«Прощай», – сказал он высокому небу: фиолетовый, чуть смазанный киноварью цвет уходящей ночи уже размывался голубыми оттенками наступающего утра.
«Я вернулся», – сказал он, выходя из Зеркала Дня в серебристое мерцание зала Врат, бережно хранившего мгновение его ухода.
Здесь ничего не изменилось, и по-прежнему горел и не сгорал отброшенный Карлом за ненадобностью факел. Давным-давно. Секунду назад.
Карл медленно вернулся к дверям, через которые однажды вошел в зал Врат. Постоял мгновение, глядя на две женские фигуры – белую и черную – и испытывая незнакомое и противное его природе чувство одиночества. И наконец, спустившись по короткой лестнице, ступил на черную тропу.
«Я иду», – сказал он, делая первый шаг.
Мерцающий воздух Мотты вздрогнул, и Карлу снова показалось, что мир вокруг сдвинулся и медленно, но в то же время мгновенно, повернулся, как проворачивается вокруг оси огромный мельничный жернов. Мгновение, и все прекратилось, но Белая и Черная Дамы уже разошлись и стояли теперь по обе стороны «тропы», открывая взору Карла начавший слабо светиться монолит Врат. Свет шел изнутри камня – если, конечно, это был камень – постепенно набирая силу по мере того, как Карл шаг за шагом приближался к концу тропы.
Страха не было. Он так и не смог коснуться бестрепетного сердца Карла. Но зато на этом коротком пути к Вратам Карл сполна испытал чувство одиночества, внезапно возникшее в душе, едва он вернулся сюда через Зеркало Дня. Чувство это было для него новым и оказалось по-настоящему мучительным. Потому, вероятно, что теперь, когда и сама жизнь Карла, всегда и везде являвшаяся, прежде всего, дорогой, подошла к концу, он понял со всей определенностью, что это такое, остаться одному.
«Один».
Один на последней тропе. Один на один с величайшей тайной ойкумены. Один перед ликом судьбы, которая должна открыться за ярко сиявшим монолитом Врат.
Он подошел к камню и положил руки на рукояти меча и кинжала, который он забрал этой ночью у Деборы.
– …Что означает эта формула, я не знаю! – сказал тогда Мышонок.
– Какая формула? – удивился Карл.
– 3 + 1 + 1 + 2 + 2 + 3 = 7 + 2 + 2 = 1 – продиктовал Леон.
«3 + 1 + 1 + 2 + 2 + 3 = 7 + 2 + 2 = 1», – повторил про себя Карл, извлекая из ножен Убивца и Синистру.
И в самом деле, что должны были означать эти цифры? Какой изощренный шифр они содержали? Но ответ на эти вопросы можно было получить, только пройдя весь путь до конца. Никто и никогда не смог бы разгадать эту загадку. Но тот, кто выстроил в давние времена лабиринт, хорошо знал, что ему нужно, а ничего не знавший об этом Карл, сам того не ведая, выполнил все условия Мотты, приведя сюда, в зал Врат, семь спутников.
Семь.
И трое из них были людьми (это три), одна – Отягощенной злом (один), еще одна – зверем (снова один), две – волшебницами (два) и двое – оборотнями (еще раз два). И еще трое были связаны с Карлом узами родства: жена, пусть и невенчаная, дочь и внук. Стало быть, три. А всего семь, хотя 3 + 1 + 1 + 2 + 2 + 3 равно двенадцати. Однако их не двенадцать, а семь, вот в чем дело. Семь спутников и две пары волшебных мечей и кинжалов. Два свидетеля и два ключа. А в итоге один он. Избранный. Тот, кому по силам открыть Врата.
Тоска стала нестерпимой, но отступить Карл уже не мог. Теперь он мог идти только вперед. До конца. Такова была суть последней дороги.
«Прощай…»
Он ударил клинком Убивца в сияющий изумрудной зеленью камень врат, и монолит принял зачарованную сталь, упруго поддаваясь силе удара, как живая плоть, а не горная порода. Точно так же вошел в «камень» Синистра, и Врата открылись. Вернее, они просто перестали существовать, на глазах превратившись в плотный зеленый туман, в который, качнувшись вслед за своим оружием, невольно вступил Карл.
Шаг, и еще один, третий шаг, и туман рассеялся. Карл стоял в узком каменном ущелье. Высокие обрывистые стены дикого камня, прямая, как стрела, черная базальтовая тропа, начинающаяся прямо под ногами и по дну ущелья ведущая к узкой вертикальной трещине устья, где виднелась нежная голубизна рассветного неба да два высоких – во всю высоту стен – кроваво-красных граненых обелиска по обеим сторонам расселины. И все.
Нет, не все.
В ущелье было сумрачно. Карл поднял голову и посмотрел вверх. Отсюда небо, открывавшееся в узком пространстве почти сходящихся в вышине стен, казалось фиолетовым. Это было небо ночи. А впереди оно было светлым, потому что вскоре должно было подняться солнце.
«Вот и заканчивается ночь Мотты…»
Он обернулся на мгновение, чтобы увидеть, что оставляет за своей спиной, но там снова был всего лишь зеленый монолит закрывшихся Врат.
«Западня».
Но в чем смысл этой западни? Зачем понадобился он, Карл Ругер, неведомому пауку, соткавшему эту сеть?
«Выбор», – ответил холодный нечеловеческий голос, и Карл резко обернулся.
Слева, там, где только что возносилась ввысь голая обрывистая стена, прямо из камня появилось огромное женское лицо. Женщина была красива, но красота ее не радовала глаз, а рождала смутное чувство отторжения. Однако именно эти четко очерченные губы и произнесли то единственное слово, которое прозвучало как шепот, но заставило вздрогнуть каменное ущелье.
«Выбор», – сказала она.
«Выбор», – вторил ей другой голос, и Карл увидел, как справа из скалы появляется еще одно чудовищных размеров лицо. Это тоже была женщина. И Карл знал, что найти в ее чертах даже малейший изъян не смогло бы и его требовательное к прекрасному художественное чувство. Однако и этой женщиной он любоваться не стал. Просто не смог.
Ознакомительная версия. Доступно 48 страниц из 237
