В этот момент на сцене появился Дж. Эдгар Гувер, узнавший от Уинчелла, своего близкого друга и регулярного поставщика информации о знаменитых людях, про книгу Кэпелла, которая вскоре должна выйти из печати. Обрадованный директор ФБР немедленно написал Роберту Кеннеди: «В книге [Кэпелла] вы найдете сведения о вашей якобы имевшей место дружбе с мисс Монро. Мистер Кэпелл заявил о намерении показать в своей книге, что вас связывали с мисс Монро доверительные отношения и вы находились в доме Монро в момент ее смерти». Применительно к известной ему реальной ситуации, Кеннеди не ответил на указанное письмо.
В 1964 и 1965 годах Кэпелл и Клеммонс пошли еще дальше, приступив вместе с радикальным право-консервативным идеологом Джоном Фергюсом к очередной клеветнической политической атаке — на сей раз направленной против сенатора Томаса Х. Качела из Калифорнии, республиканца, который поддержал переломный для страны закон о гражданских правах 1964 года, чем восстановил против себя различные расистские группировки.
В феврале 1965 года Кэпелл, Клеммонс и Фергюс были поставлены в Калифорнии перед судом присяжных за организацию заговора, имеющего целью опорочить и обесчестить сенатора Качела посредством получения и последующего распространения сделанного под присягой ложного заявления. В нем утверждалось, что Качел ранее арестовывался за постыдное нарушение правил морали — которое выразилось, в частности, в следующем: он якобы вступал в гомосексуальные половые сношения на заднем сиденье автомобиля. Это сделанное под присягой заявление основывалось на совершенно конкретном случае, действительно имевшем место в 1950 году, но в том деле речь шла о совершенно других людях, никоим образом не связанных с Качелом. После того как этой троице было предъявлено обвинение, Кэпелл и Клеммонс опубликовали невольно возбуждающее улыбку совместное заявление, в котором настаивали, что пресса «пренебрегла нашими принципами fair play [честной и справедливой игры]». После длившегося два месяца судебного процесса было вынесено решение о том, что заговорщики воспользовались «силой или уговорами», дабы получить ложное заявление, которое «со злобным удовлетворением начали затем использовать в собственных^ целях». Судья принял во внимание признание Кэпелла и Фергюса в своей виновности; обвинения против Клеммонса были отозваны при условии, что он откажется от работы в управлении полиции Лос-Анджелеса.
Казалось бы, вместе с бесславным сошествием со сцены покрытых позором авторов вранья «Монро убита Кеннеди» это дело в 1965 году должно было тихо сойти на нет. Однако тяга к распространению злостных сплетен была слишком сильна, чтобы некоторые лица могли ей противостоять, а связка Кеннеди—Монро возбуждала слишком много эмоций, чтобы забыть о ней. Вплоть до гибели Роберта Кеннеди в 1968 году ничего больше на данную тему не публиковалось, ходя все время и распускались разные вздорные слухи. Тем временем эту историю перекраивали, меняли и подгоняли, все время приукрашивая ее и придумывая новые подробности. Однако после покушения на Роберта Кеннеди шептать перестали — начали громко кричать.
Самую большую шумиху вызвал выход в свет в 1973 году книги Нормана Мейлера «Мэрилин». Автор признался, что в значительной мере опирался на книгу «Норма Джин» Фреда Лоренса Гайлеса (sic!). Последняя писалась и печаталась в отрывках, с продолжениями, еще перед убийством Роберта Кеннеди, а отдельной книгой вышла (без примечаний и без указания источников) в следующем году. Гайлес, приняв эстафетную палочку от Уинчелла, написал о романе Мэрилин с «женатым мужчиной, никак не связанным с киноиндустрией... родом с Востока и имеющим слабые взаимоотношения с Западным побережьем». Этот человек был «юристом и государственным чиновником, делавшим большую политическую карьеру... прокурором [который останавливался] в одном домике на пляже», где назначал Мэрилин свидания. Ни у кого не было ни малейших сомнений по поводу фамилии этого человека, и, как написал позднее Гайлес, «роман [Р. Кеннеди] с Мэрилин, который моя книга, невзирая на все предпринятые мною защитно-профилактические меры [!], несомненно, сделала всеобщим достоянием, продолжает и продолжает непрестанно описываться».
Хотя Мейлер отметил, что «версия Гайлеса... вполне может оказаться всего лишь собранием ложных утверждений, которые тому понарассказывали», он продолжил сотворение фикции, фантазируя, что, мол, Роберт Кеннеди мог иметь нечто общее со смертью Мэрилин Монро, хотя может статься и так, что актрису убили агенты разведки, преследуя цель впутать в это дело генерального прокурора и замарать его. «Мэрилин» стала бестселлером просто потому, что Мейлер первым написал фамилию Роберта Кеннеди на бумаге.
Оказавшись раскритикованным за то, что он представил в своей книге неясные выводы, Мейлер дал интервью Майку Уоллесу в программе телекомпании CBS «Час искренности» (13 июля 1973 года), где признал: «По моему личному мнению, [смерть Мэрилин] наверняка была случайным самоубийством». Почему же тогда он расписывал всевозможную чушь про Роберта Кеннеди? Мейлер ответил на этот естественный вопрос с обезоруживающей искренностью: «Я тогда страшно нуждался в деньгах». Он добыл их, но люди пали жертвой большого мошенничества.
Одновременно вел сражение и Роберт Слэтцер, безуспешно добиваясь от властей округа Лос-Анджелес возбуждения официального следствия по делу о смерти Мэрилин Монро. Он даже нанял частного детектива, некоего Мило Сперильо. Категорические требования Слэтцера не принимались властями близко к сердцу, пока в октябрьском номере журнала «Oui» [«Да»] за 1975 год, эдакого ежемесячника «для взрослых», характер которого лучше всего отражает определение «порнографический», не появилась статейка под названием «Кто убил Мэрилин Монро?» Автор этой публикации, Энтони Скедато (источниками информации которого были только Слэтцер и Сперильо), шагнул в деле Кеннеди дальше, чем кто-либо другой; кроме того, он внес во все указанное повествование два новых и вполне оригинальных элемента.
Во-первых, он повел речь о наличии некого оправленного в красную кожу дневника Мэрилин — то ли блокнота, то ли записной книжки, куда актриса, по его утверждениям, старательно записывала все правительственные секреты, которые ей доверял генеральный прокурор. В их числе, как он заявлял, фигурировали (среди многого иного) подробности по поводу заговора, который преследовал цель ликвидировать Фиделя Кастро, и прочие тайны, о которых Мэрилин, как сказал Слэтцер, боялась поведать миру, точно так же как и рассказать о своем любовном приключении с Робертом Кеннеди, когда генеральный прокурор закончил их роман.
Второй «сенсацией» являлось мнимое существование магнитофонных лент, записанных лично Мэрилин во время ее разговоров как с Джоном, так и с Робертом Кеннеди, — лент, которых, как и дневника, ни у кого не было (никто о них даже и не слышал), но зато их «существование» обеспечивало газете большой тираж. Скедато без всякого стеснения заявил, что «Мэрилин знала на тему действий, мыслей и планов президента больше, чем общественное мнение, пресса, Конгресс, Сенат, его кабинет и даже генеральный прокурор». После того как Скедато написал указанную статью и завоевал популярность, он уже не переставал заниматься данным делом. В 1976 году этот человек под псевдонимом Тони Скъяччо издал уже книгу под тем же названием «Кто убил Мэрилин Монро?» Теперь он стал утверждать, что пропавшие магнитные ленты были записаны не Мэрилин, а экспертом в вопросах подслушивания Бернардом Спинделом, который, в частности, работал на шефа профсоюза водителей грузовиков Джеймса Хоффу. Помимо этого в указанной книге по-прежнему мусолились всё те же самые, высосанные из пальца сплетни.
