пропадает. Сам Абай не стал еще Абаем <…>. Не закончено произведение» (Там же. Л. 23).
917
За кандидатуру Гамсахурдиа вступился А. Хорава: «…Гамсахурдиа является единственным крупнейшим прозаиком Грузии, который продолжает традиции больших прозаиков в прошлом. <…> Я хочу просить Комитет оставить Гамсахурдиа в списке и баллотировать» (Там же. Л. 28). Положительного мнения о романе был и Грабарь. Решающим аргументом стали содержавшие элементы политической прагматики слова Хоравы о возможности «Давида Строителя» «строить дипломатические отношения с государствами». Однако роман не вошел в окончательный список рекомендуемых текстов, так как не был завершен (общим голосованием было принято решение не выносить на баллотировку в Комитете). Позднее Храпченко вновь предпримет попытку выдвинуть Гамсахурдиа на премию, но получит серьезный отпор со стороны Фадеева.
918
Литературная секция предлагала выдвинуть Кулешова на первую премию, несмотря на то что по результатам прошлогодней баллотировки он претендовал на премию второй степени.
919
Текст был серьезно переработан Твардовским после решения правительства отклонить его кандидатуру на Сталинскую премию за 1942 год. Нелюбовь Храпченко к этому произведению стала причиной очередной полемики в Комитете: он требовал, чтобы все эксперты ознакомились с текстом не в отрывках, а целиком. Однако на тот момент полного издания поэмы не существовало; комитетчики могли пользоваться лишь отдельным изданием первой части 1942 года и публикацией некоторых глав второй части в «Знамени» в 1943 году.
920
Как нам удалось установить, сборник с таким названием не публиковался ни в одном советском издательстве.
921
Говоря о Чиковани, Фадеев отметит, что его лирику переводят видные советские литераторы, среди которых Асеев и Тихонов. Еще несколько лет назад в ряду переводчиков грузинского поэта на первом месте стояло имя Пастернака, которое в 1945 году показательно было из этого ряда устранено.
922
По-русски некоторые стихотворения Карима были опубликованы в переводе С. Липкина в 1947 году.
923
К марту 1945 года вышло несколько иллюстрированных книг Михалкова для детей, среди которых: «Стихи для детей. 1935–1942» (М.; Л.: Детгиз, 1943); «Быль для детей» (М.; Л.: Детгиз, 1944); «Для больших и для маленьких» (М.: Гослитиздат, 1944); «Данила Кузьмич» (М.; Л.: Детгиз, 1944).
924
В 1943–1944 годах Маршак опубликовал множество детских и сатирических стихотворений, позднее включенных в поэтические книги: «Сказки. Песни. Загадки» (М.; Л.: Детгиз, 1945); «Сатирические стихи. Эпиграммы. плакаты: Избранное» (М.: Сов. писатель, 1959).
925
В конце января — начале февраля 1944 года стихотворения Рыльского были опубликованы по-русски в переводе Б. Турганова в издательстве «Советский писатель».
926
Военная лирика Суркова активно издавалась в первой половине 1940‐х; см. хотя бы сборники «Солдатское сердце: Стихи. Июль — сентябрь 1942» (М.: Сов. писатель, 1943); «Три тетради: Военная лирика 1939–1942» (М.: Гослитиздат, 1943); «Стихи о ненависти» (М.: Гослитиздат, 1943).
927
Позднее секция пересмотрит свое решение и выдвинет кандидатуру Щипачева на соискание премии.
928
Уже в августе 1945 года Вишневский, в прошлом сторонник политических репрессий 1930‐х годов, подвергнется жесткой критике со стороны Еголина за требование «буржуазной свободы слова». Чиновника не устроила и предложенная Вишневским мотивировка: «Выступлению В. Вишневского на пленуме предшествовало заседание президиума Союза писателей, на котором В. Вишневский держал себя вызывающе и твердил: „мы воевали, мы боролись, дайте нам свободу слова“. Хотя на Пленуме Союза писателей этому выступлению был дан дружный отпор, однако демагогия Вишневского оставила определенный след в литературной среде» (цит. по: «Литературный фронт»: История политической цензуры 1932–1946 гг. С. 171).
929
Характеристики на Билль-Белоцерковского, Гладкова, Пришвина, Сергеева-Ценского, Тренева, Шагинян, Шаншиашвили и Телешова см.: РГАЛИ. Ф. 2073. Оп. 1. Ед. хр. 13. Л. 42–49.
930
Цит. по: «Мы предчувствовали полыханье…»: Союз советских писателей СССР. Кн. 2. С. 275. Курсив наш. Подробнее о сталинской «теории» как идеологическом инструменте манипуляции сознанием «среднего человека» см.: Юрганов А. Л. Культ ошибки: Теоретический фронт и Сталин (середина 20‐х — начало 30‐х гг. ХХ в.). М.; СПб., 2020.
931
Так, только в конце 1944 — первой половине 1945 года на страницах центральной периодики будет проведено множество дискуссий, среди которых: «Песня в дни Отечественной войны», «Образ советского офицера в художественной литературе», «Художественная литература о моряках в Отечественной войне» и другие.
932
Стенограмма пленарного заседания Комитета по Сталинским премиям, 20 марта 1945 г. // РГАЛИ. Ф. 2073. Оп. 1. Ед. хр. 11. Л. 24. Курсив наш.
933
Стенограмма пленарного заседания Комитета по Сталинским премиям, 25 марта 1945 г. // Там же. Л. 106. О «ритмическом гуле» народной песни и глубоком чувстве «народности» в поэме Кулешова в апрельском выпуске «Литературной газеты» напишет Е. Книпович (см.: Книпович Е. Поэмы А. Кулешова // Литературная газета. 1945. № 15 (1126). 7 апреля. С. 3).
934
Примечательно, что вопрос о «народности» в соцреализме обсуждался уже в самом начале 1940‐х годов. В частности, этой проблемы подробно касался А. Ш. Гурштейн (см.: Гурштейн А. Ш. Проблемы социалистического реализма. М., 1941. С. 31–81).
935
Стенограмма пленарного заседания Комитета по Сталинским премиям, 20 марта 1945 г. // РГАЛИ. Ф. 2073. Оп. 1. Ед. хр. 11. Л. 114.
936
30 марта 1945 года жена Твардовского напишет поэту в письме: «Что же касается Фадеева, то он рассказал об успехе чтения, который выпал в Комитете на долю „Теркина“. <…> что бы ни читалось до или после „Теркина“ — все выглядело серо и скучно. Общее мнение — „Теркин“ на первом месте» (цит. по: Твардовский А. Т. «Я в свою ходил атаку…»: Дневники. Письма. 1941–1945. М., 2005. С. 358).
937
См.: Тихонов Н. С. Отечественная война и советская литература // Новый мир. 1944. № 1–2. С. 182. Тезисы этого доклада были первоначально утверждены в Агитпропе ЦК. На момент обсуждения поэмы в Комитете позиция Тихонова принципиально не изменилась.
938
Твардовский А. Т. «Я в свою ходил атаку…»: Дневники. Письма. 1941–1945. С. 358. Однако восхищение поэмой было не единодушным: «Возражения есть со стороны Храпченко, который помнит еще 1942 г., когда против вещи выдвигались какие-то политические
