Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
— Ты не убьешь меня?
— Конечно, нет, — буркнул незнакомец, и капкан, отцепившись от моей ноги, с плеском упал в воду. — Вставай, с тебя пиво.
Теперь мое воображение рисовало иные картины.
— Трус, — сказал и сплюнул корчмарь.
— Дурак, — согласился с ним мой хозяин, да хранят короля ангелы.
— Ужасный гонец, — подытожил довольный Вильгельм.
Лишь по возвращении в «Сизый перепел» мне удалось как следует разглядеть своего спасителя, и ты, дорогой мой друг, едва ли сможешь представить мое удивление. На помощь попавшему в беду человеку пришло само зло, иначе говоря, наемник из артели «Псарня». О да. Я вижу застывшее на твоем лице удивление, невзирая на испортившееся с течением времени зрение. Сейчас, друг мой, я бы воспринял подобную встречу с хладным равнодушием, но тогда я был молод, а слухи о так называемых Псарях все еще блуждали по закоулкам городов Гриммштайна. Я слышал, что артель сия была полностью уничтожена во времена войны с Кальтэхауэрами. Тогда многие вздохнули с облегчением, стоит заметить. Поговаривали, что убийцы работали на короля и потому были под его защитой…
Отъявленный негодяй из воскрешенного цеха отъявленных негодяев выручил меня из беды, попросив за то лишь кружку пива. Наемник осмотрел мою рану и продал твоему покорному слуге какую-то мазь, рецепт которой пожелал сохранить в тайне. Когда наконец моя нога была перевязана, а пивная пена переместилась из кружек на наши усы, у нас завязался разговор. Оба мы смертельно устали от бесконечных перемещений по стране, обоим нам казалось, что денег за наш нелегкий труд мы получаем меньше, нежели хотелось бы. Одним словом, у нас оказалось куда больше общего, чем могло показаться на первый взгляд. Дождь все еще лил, а беседа ладилась. Тогда-то я и спросил, не знает ли мой приятель, почему в залитой водой выбоине меня поджидал капкан. Псарь лишь улыбнулся и, отхлебнув пенного, заметил, что в дождливые летние ночи капканы поджидают добычу чуть ли не в каждой луже Гнездовья. Такова, мол, традиция. Я не стал выпытывать у собеседника подробности, но, будучи стреляным воробьем, я знал, что, если человек надолго замолкает и притом морщит лоб, глядя в одну точку, — значит, он готовится выложить какую-то информацию. Тогда, как, впрочем, и всегда, я оказался прав, и, стоило мне взять еще пива, а к ним сухари и квашеную капусту, мой приятель заговорил:
— Ты, Волкер, когда-нибудь слышал о ведьмах Рогатого Пса? Я говорю о ведьмах, которые перед массовым сожжением успели зафиксировать в достаточно свободной манере все известные им сказочки.
— Да, — без раздумий ответил я. — Моя бабуля воспитывала меня на этих историях.
— Прекрасно, — Псарь отхлебнул пива и принялся за капусту. — Ты сильно удивишься, если узнаешь, что некоторые из них правдивы?
— Ну, это смотря о какой истории идет речь. Если ты хочешь сказать, что история о воющем в старом замке Треф призраке правдива, то я скорее поставлю все свои деньги и буду биться об заклад.
— Нет, сейчас я говорю про историю, название которой «Ржавая яма».
— Не слыхал я такой истории, — признался я. — Если она так хороша, то почему моя славная бабушка не поведала её мне?
— Много историй не следует рассказывать вовсе, а тем более детям, — заметил мой новый приятель. — «Ржавая яма» не поучительная сказка и там нет морали.
— А что же в ней тогда есть?
— История о человеке, которого боялся хозяин псарни и… Чудовище.
— О как! — воскликнул я. — Не обижайся, друг мой, но если взять чудовище из любой истории и противопоставить супротив него матерого псаря, то получится…
Он не дал мне договорить и закончил сам:
— Драка двух чудовищ. Ты прав. Именно поэтому «Ржавая яма» не так популярна в народе.
— Я внимательно тебя слушаю. Но… Прости, как от капканов мы перешли к сказкам Рогатого Пса?
— Дело в том, что герой «Ржавой Ямы» и начал закладывать в лужи Гнездовья капканы, — ухмыляясь процедил наемник. — Об этом знает каждый житель Гнездовья, и каждый член Псарни готов подтвердить её правдивость.
Да, друг мой, именно так я и услышал историю о Гончей, и, с твоего позволения, я поведаю её и тебе.
2
Он брёл сквозь непроглядную завесу дождя, не разбирая пути, не разжимая рукоять клинка с причудливой гравировкой. Он падал, и лужи окрашивались в алый. Без надежды на спасение, без желания сдаваться. Он огляделся по сторонам, и его тонкий слух уловил звон шутовских бубенцов.
Кровь и не думала останавливаться.
— Ну, братцы, — он натужно улыбнулся и отнял руку от вспоротого живота, — вы не знаете, с кем связались.
Безмолвный город замер в ожидании очередной смерти. Дождь душил тусклое свечение фонарей.
— Вы можете запугать Гнездовье! — его голос сорвался на крик, когда он увидел, как тени выползают из подворотен и воздух вновь наполняется свечением тысячи золотых песчинок. — Вы можете запугать хоть диавола, но вам не запугать Псарню!!! Псарня учит бояться, но сама не умеет! Ясно вам, курвины дети?!
Тени обретали очертания ряженых в шутовские одежды тварей. Блестели обитые сталью дубинки. Сквозь непроницаемую стену дождя он разглядел тусклый огонёк и сообразил, что в этот роковой час он не одинок. На чердаке ювелирной лавки некто зажег свечу, и только понимание ситуации и помогло несчастному побороть желание отступить. Он зло сплюнул.
Преследователи не спешили завершить начатое, но медленно сужали вокруг своей добычи кольцо.
Путь в лавку ювелира ещё не был отрезан. Ему показалось, нет, он был готов поклясться — в замке провернулся ключ и дверь слегка приоткрылась.
— Прячься, — прорычал он, — прячься!!! Запри дверь, ты нужен мне живым!!! — И дверь тут же захлопнулась. Свеча на чердаке погасла.
Войцех, а именно так звали этого человека, истратив последние силы на крик, упал на брусчатку. Сабля стала слишком тяжела для него и с характерным звуком упала в багряную лужу дождевой воды.
— За меня отомстят, — произнёс он. — Вы умоетесь в крови.
Времени оставалось все меньше. Выхватив короткий кривой нож из скрытых под поясом ножен, он быстрым движением засучил рукав изодранной в бою куртки и вырезал на запястье одну закорючку, потом еще одну чуть ниже первой и четыре вертикальные линии. А после выудил из нагрудного кармана скомканный клочок ткани и кое-как проглотил.
Твари в шутовских одеждах обступили его. Замерли, будто ожидая команды.
Он проглотил клок ткани через силу. И, поднявшись с земли, дважды коснулся щеки лезвием.
— Войцех, мальчик мой, — насмешливый голос привёл шутов в движение, — ты первый, кому получилось сбежать из Ржавой Ямы. Я впечатлён.
— Отсчитывай дни, Кухар, — Войцех поднялся и, пошатываясь на ватных ногах, выставил перед собой нож, — наслаждайся последними деньками.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
