— Прости, милая. Кстати, что это такое — что-то к карнавалу? — спросил он, разобрав, что на них написано. — Вы ищете добровольцев? Вам следует пойти в лес и спросить митингующих — у них куча свободного времени. Наряжаться в странные костюмы — это прямо для них. Полагаю, некоторым из них даже переодеваться не придется.
Он заговорщически подмигнул Джейн. Колу стало ее ужасно жалко, и он пожалел, что не может волшебным образом перенести отца куда-нибудь подальше. Дальше дела пошли еще хуже: Мак стянул куртку и рубашку, чтобы надеть водолазный костюм, выставив на обозрение татуировку на спине в виде огромного существа с щупальцами. Джейн не знала, куда отвести взгляд.
— Не хотите прокатиться, девочки?
— Э… нет, спасибо, мистер Клэмворси, — поспешно отклонила приглашение Аннина.
— Мак, милая, зовите меня просто Мак.
Кол мрачно отметил, что все, что он терпеть не мог в отце, казалось, еще больше усилилось в присутствии девочек.
Аннина казалась встревоженной.
— Спасибо, мистер… э… Мак, но мы и вправду должны оформлять эти плакаты. — Джейн уже выбиралась из лодки, как попало зажав под мышкой свертки. — Может, как-нибудь в другой раз.
Девочки заспешили прочь, прокричав «До свидания!», пока от Мака не последовало более настойчивого приглашения.
— Итак, — сказал Мак, прислоняясь к рубке и оценивающе глядя на сына, — ты еще не имеешь успеха у девчонок? Погоди годок-другой.
…Колу надоело ждать, когда отец снова вынырнет на поверхность: он устал созерцать один и тот же участок океана в течение нескольких часов. Кол жалел, что с ним нет Конни, — по крайней мере, с ней был бы шанс встретить поблизости сирену, или селки, или еще какое-нибудь мифическое существо.
Его мысли снова вернулись к последнему собранию Общества, которое состоялось прошлой ночью. Доктор Брок подчеркнул, что они не готовы к следующему нападению Каллерво, потому что Конни не может продолжать свое обучение. Почти все члены Общества, кроме совсем юных, тщательно готовились к ожидаемому столкновению с оборотнем и его приспешниками и овладевали дополнительными умениями. Посредники единорогов осваивали лечение травм, полученных во время непогоды, посредники селки учились основам поиска и спасательным действиям, всадники пегасов и драконов тренировали приемы уклонения и маневры. Все они ожидали, что Каллерво готовится отомстить и нанесет удар, который потребует от каждого выполнения своей задачи — особенно от Универсала. Кол ненавидел ощущение бессилия и паники, которое охватывало его каждый раз, когда он вспоминал об оборотне. Он хотел бы быть храбрее и сильнее. Он хотел научиться сражаться, узнать, как защитить Конни от Каллерво. У него бы хорошо получилось, он был уверен в этом, и он бы с радостью научился тому, что будет полезно в бою. Но доктор Брок решительно указал ему на его место, когда Кол высказал свое желание.
— Совет придерживается категоричного мнения, что дети не должны участвовать в битве. Когда тебе исполнится восемнадцать лет, ты сможешь подать заявку на вступление в одно из наших боевых подразделений, но до тех пор тебе придется довольствоваться обучением другим, не менее полезным навыкам, — сказал ему доктор.
Глядя на то, как волны бьются о борт лодки, Кол зевнул. Взрослые действительно все одинаковы: доктор Брок точно так же портит его планы, как двоюродная бабка Конни намерена испортить ее.
В воде забурлили пузырьки, и на поверхности показалась голова в маске для ныряния. Кол помог отцу перетащить снаряжение через борт. Мак скользнул на палубу; с него ручьями лилась вода, и он отряхивался, как собака, вылезшая из ванны.
— Как все прошло? — Кол напустил на себя заинтересованный вид.
— На удивление хорошо, — ответил Мак. В его глазах все еще было отсутствующее выражение, как будто часть его еще не вернулась из глубины.
— Ну, отлично, — сказал Кол, заводя мотор. — Конни говорила, что Кракен — одно из самых странных существ, которых она встречала.
Мак поднял взгляд — темные глаза его гневно сверкнули.
— Странных? Да что она знает об этом!
Кол, и так раздраженный нелепым поведением отца перед поездкой, которое напугало его подруг, бросился на защиту Конни, ведь ее здесь не было и она не могла ответить сама.
— Ничего, да? Она Универсал и ничего не знает? Да, папа, между прочим, она знает гораздо больше о мифических существах, чем ты узнаешь за всю свою жизнь, и если она говорит, что Кракен странный, значит, так оно и есть.
Мак стянул мокрую куртку от гидрокостюма и швырнул ее на палубу.
— Правильно, сынок, — язвительно сказал он. — Живи в ее тени. Играй роль комнатной собачонки при Универсале. Ты совершенно такой же, как твоя мать: рабски подчиняешься другим. Но некоторые из нас все же предпочитают независимость.
Мак произнес эту тираду, стоя в одних ярко-желтых ластах, и это выглядело бы комично, если бы его слова не уязвили Кола так сильно.
— Ты просто слеп, папа. Мама не рабыня. Ее горгона — удивительное создание.
— Ты теперь специалист у нас, да? Что там наплела тебе твоя мама?
Кол ничего не ответил; из всех людей на Земле Маку последнему он раскрыл бы тайну своего посещения Змеиной лощины. Он завел мотор и включил передачу, так что лодка с яростным ревом рванула с места. Отец и сын Клэмворси вернулись в Гескомбскую гавань, сидя на разных концах лодки.
8. Наследство
Конни решила, что завтрак — самое подходящее время, чтобы обсудить визит в монастырь в присутствии Хью. Она подождала, пока бабушка утолит голод несколькими ломтиками гренков, а потом решительно приступила к сути дела.
— Я вот что-то не пойму, тетушка… — начала она.
— Да? — Годива внезапно сделалась подозрительной.
— Вы что-то упоминали о Лайонхартах, тех, что жили в старину, вы говорили, кажется, что они были купцами.
Годива улыбнулась. Это была безопасная тема.
— Да, действительно. Я рада, что ты проявляешь к ним интерес.
— Дядюшка Хью сказал, что они были еще и мореплавателями.
Хью зашуршал своей газетой.
— Верно, моя дорогая. Конечно, великое множество их сгинуло в море: старинные корабли, может, были и красивыми, но ненадежными.
Конни подумала о том, сколько ее предков, должно быть, не поладило с Кракеном во время своих путешествий, но решила, что лучше не высказывать свои предположения вслух.
— Мне бы хотелось взглянуть на памятники им в монастыре. Ничего, если я схожу туда сегодня утром?
Годива повела носом, пытаясь уловить, что может за этим крыться.
— Может быть, дядюшка Хью пойдет со мной и все покажет?
— С удовольствием, милая. У меня там есть любимая могила, к которой я хотел бы тебя сводить: помнишь, Годива, это могила Чарльза Лайонхарта под южным окном?
