Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 27
Я вышел на крыльцо, чтобы узнать, откуда донёсся выстрел.
На улице был уже вечер. Горы потемнели. В небе гуляли тёмные полосы. Во дворе заставы не видно было ни одного пограничника. Только стоял пустой зелёный автомобиль.
«Эк ведь куда меня занесло! – думал я. – Вон там, за этой горой, – чужая земля. Здесь – наша, там – чужая. Удивительно!»
Я присел на ступеньку и задумался, разглядывая вечерние горы. Густые тени лежали уже в ущельях, а скалы, кажется, чуть шевелились в сумерках. Постой-ка, что это на скале? Человек? Или это померещилось?
– Эхе-хе, – услышал вдруг я. – Соус-то мой подгорел.
– Галоша! Это вы?
– Так точно.
Галоша присел рядом на ступеньку, а я всё разглядывал скалы, но не видел там никакого человека. Померещилось, значит.
– Закуривайте, – сказал я Галоше.
– Не могу, не могу, – сказал Галоша. – Потап унюхает!
– Тьфу ты! Совсем забыл про вашего Потапа.
Галоша помолчал немного, а потом снял с головы колпак и подбросил его вверх, да так ловко, что колпак наделся прямо ему на макушку.
– Ну вот, – сказал Галоша. – На границу командир меня не пустил, и я оставался по-прежнему поваром. И вдруг мне подвезло! Да! Мне подвезло, потому что уехал домой Ваня Фролов. Он уехал домой, а Потап остался беспризорным. Фролов-то был инструктор службы собак, а Потап – это наш лучший пёс!
– Ну, наконец-то! – сказал я. – А я-то думаю: кто такой Потап?
– Лучший пёс! И какой пёс! Грудь – колесом. Уши – столбом. Голова – булыжник, а на зубы смотреть страшно. А лапы! Мне бы такие лапы, я бы двухпудовые гири выжимал. Такому псу палец в рот не клади – мигом оттяпает!
И вот Потап остался беспризорным, и подойти к нему никто не может – всех перекусал! Подавай ему Фролова, а больше никого не признаёт.
Вот я слышу, командир говорит:
«Что делать с Потапом? Не ест, не пьёт и кусается. Пропадает пёс!»
Тут мне что-то в голову ударило.
«Как, – думаю, – пропадает? А я, Галоша, на что?»
– Ага! – прервал я рассказ повара. – Вот что, товарищ Галоша, давайте-ка пойдём в комнату. Что это мы на крыльце застряли? Слушать так слушать.
Кто такой – инструктор службы собак?
Проводник (инструктор) служебной собаки играет в её службе и вообще в жизни ключевую роль. Когда щенок подрастает и поступает в «собачью школу», он сразу закрепляется за одним человеком. Её хозяин всё время общается с ней, учит её разным командам, кормит, выгуливает. В результате между ними устанавливается тесные дружеские отношения – залог того, что собака не подведёт в минуту опасности.
А какой пес на границе лучший?
Хорошая пограничная собака должна отвечать многим требованиям. Она должна быть: выносливой, чтобы без устали лазить по горам; терпеливой, чтобы лежать в засаде; чутьистой, чтобы выслеживать нарушителя; сильной, чтобы сбить его с ног и удержать; сосредоточенной, чтобы не отвлекаться на посторонние запахи и звуки.
Почему собака перестала есть и пить?
В тесной дружбе между собакой и её проводником есть и «оборотная сторона». Дело в том, что солдат срочной службы через некоторое время демобилизуется и уезжает домой, а собака остаётся на погранзаставе – без хозяина, к которому успела привязаться всей душой. Из-за этого она впадает в уныние, перестаёт есть и играть – пока не найдётся другой солдат, с которым собака сумеет подружиться.
Глава четвёртая, в которой имеются сосиски
– Слушать так слушать, – сказал я, когда мы с Галошей вошли в комнату и сели у стола.
Галоша вздохнул, поглядел на часы и продолжал:
– Решил я с Потапом с этим подружиться. Человек я особый, пахну вкусно, и собакам это нравится.
Вот я положил в нагрудный карман две сосиски и пошёл к Потапу. Он жил в отдельном закутке в собачьем сарае. Прихожу и вижу: Потап лежит на полу скучный, только хвостом по полу похлопывает.
«Привет!» – говорю.
Но Потап даже глаз не открывает. А хвостом хлопать перестал.
Тогда я достаю из кармана одну сосиску – Потап открывает один глаз. Достаю другую – открывает другой. Спрятал я сосиски – Потап глаза закрыл. Достал – снова открыл.
«Ну, – думаю, – всё, голубчик! Попался!»
Вот я говорю Потапу:
«Ты да я – нас двое. И сосиски две. Поделим по-братски».
С этими словами я стал свою сосиску есть, а другую в руке держу. Только один раз я откусил, и Потап облизнулся. А я нарочно медленно ем и так кусаю сосиску, что из неё сок брызжет.
«Ну и сосисочка! Какая сочная!» – говорю.
Пока я свою сосиску жевал, Потап совсем очумел, до того ему захотелось попробовать. Доел я сосиску, а вторую ему всучил – он её и проглоти!
«Ты да я, – говорю, – Потап, – нас двое. И две сосиски было. И съели мы их по-братски. Ты это, – говорю, – пойми!»
Тут я ушёл, а через час снова две сосиски принёс и ещё гитару.
Потап очень удивился, когда увидел гитару. Смотрит на меня и как бы хочет сказать: «Зачем ты гитару-то притащил? Мне и сосисок хватит».
А я сыграл ему на гитаре, угостил сосиской, и, конечно, Потап сделался моим приятелем.
Через несколько дней он ко мне совсем привык, и я вышел с ним погулять.
Вот мы гуляем во дворе заставы, а навстречу нам идёт рядовой Юра Молоканов. Увидел нас и рот открыл от изумления. А я говорю:
«Закройте поскорее рот, товарищ Юра Молоканов, а то ворона влетит!»
Что значит «хвостом похлопывает»?
Хвост у собаки выполняет важную функцию общения. С помощью хвоста она сообщает о своём настроении, о своих намерениях – злых или добрых. Находясь в хорошем настроении и желая выказать доброжелательность и пригласить приятелей или хозяина поиграть, пёс машет хвостом из стороны в сторону.
А почему Потап сделался приятелем Галоши?
Собака – общественное животное и не может долго жить в одиночестве. После отъезда прежнего хозяина она поначалу грустит, но природа берёт своё. Если рядом окажется человек, который понравится ей, собака примет его за нового хозяина. И она станет себя вести с ним так же, как и с прежним. В этом нет «предательства» – такова социальная собачья натура, требующая тесного дружеского общения.
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 27
