Никуда не деться-я-я -
Я-я-я-я — яд в твоей крови!
Сижу потрясенный. Чем? Не знаю сам. Тем, что не понял, что это было. Может, сеанс гипноза? Магия? Но острое чувство, тлеющее во мне угольками, шепчет: хочу. Хочу так же. Срочно. Немедленно! Да, да, да, да!
Ребята играют еще пару композиций, а я сижу, не возражая даже тому, если они исполнят сейчас весь свой сет-лист. Песни на русском, песни на английском, каверы. Больше инди-попа. Да, я уже влюблен в этот жанр, в его неповторимый стиль.
— Бери, — возвращая меня к реальности, восклицает девушка.
И я будто выпрыгиваю из душного шкафа.
— Что? Где?
Она смотрит на меня, как на несмышленого юнца и смеется, облизывая накрашенные красным губы.
— Гитару. — Указывает на элегантный черный футляр в руках вошедшего незнакомца.
Кто он? Часто моргаю, глядя на крепко сбитого невысоко паренька, стоящего передо мной. Кисть его левой руки перемотана бинтами, глаза приветливо улыбаются, губы сжаты в упрямую тонкую линию.
— Боря, — представляется он, передавая инструмент, и пожимает мою ладонь освободившейся рукой.
— БОрис Бритва! — Ржет Ник из-за установки.
— Пошел в жопу, — отзывается парень и показывает ему средний палец. — Из-за того, что я разрезал запястье, не нужно на меня цеплять навечно это тупое погоняло, понял?
— А что, Угол лучше, что ли? — Усмехается Майк.
— Пошел ты на хрен, — обиженно ворчит Боря и показывает «фак» и рыжему тоже.
Прикольное прозвище, — отмечаю про себя. А, нет. Не прикольное. Прочищаю горло. Угол — значит тупой.
Ставлю футляр на колени. Что там? Интересно. Воображение рисует запредельные Хэтфилдовскую ESP или Fender. Но так ведь не бывает. Открываю, подбадриваемый ребятами, и чувствую настоящий азарт. Передо мной гладкая, блестящая, отражающая блики света, Gibson. Мечта. Совершенство! Феерия!
— Сыграешь нам? — Говорит Майк, дерзкой интонацией бросая вызов.
— На басухе? — Удивляюсь я. — Так я на электрогитаре играю. И это еще громко сказано. Так, бряцаю.
— Да брось, — смеется Ярик, пробираясь к нам. — Мы тебя вчера видели.
Он хлопает меня по плечу.
— Если на электро умеешь, на басу тем более сыграешь, — поддерживает Ник.
Они все стоят вокруг меня и ждут. Вот черт!
Я ж не трус. Беру инструмент в руки. Обхожу погремушки Ника, насаживаю гитару на провод. Смогу-не смогу? Пытаюсь незаметно смахнуть пот со лба, вытираю ладони о джинсы.
Главное же не гитара, а руки. Значит, можно попробовать. Физически ощущаю, как трусятся поджилки.
— Подождите, — устраиваю ее удобнее на руке, пробую, — привыкнуть же надо.
Начинаю наигрывать, подтягиваю струны, снова играю. Не хотелось бы стать басистом, которого держат для того, чтобы подносить пиво гитаристу. Нужно разрушать стереотипы. Пытаюсь играть одну мелодию, потом другую, замечаю, как Майк меня убавляет, недовольно поглядывая. Выгляжу, наверное, как дурак.
— Слух есть, парень смышленый, — заключает Ярик, возвращаясь за инструмент. — Попробуем сыграть что-нибудь?
По моей спине катятся ледяные капли.
— Мы играем, а ты подстраивайся, — насмешливо кидает Майк, заставляя меня в панике хвататься за гитару.
Легко сказать! Я же не профессиональный музыкант. И рад бы доказать им обратное, но откуда ж взяться таким навыкам? Вот же ж вашу мать… Нервничаю, косясь на наглого самоуверенного рыжего. Начнет сейчас наигрывать на своем эльфийском, попробуй подыграй ему. Придурок. В таком напряженном состоянии я не способен даже сообразить, как сделать туалетную бумагу из лопуха.
— Просто почувствуй ритм, — словно утешая, шепчет Леся.
Ее рука мягко ложится на мое плечо, нос приятно щекочет сладкий цветочный аромат ее духов. Девушка идет и добавляет басов на комбике.
— Играй просто и не парься, — говорит Боря, усаживаясь на мой стул. — Но не низко… и не медленно.
Начинаем играть. Их партии словно выточены, доведены до блеска и сыграны между собой. Чувствую себя обезьяной с гранатой. Пытаюсь не налажать, но, кажется, только порчу все. Так продолжается около часа. К перерыву у меня начинает получаться все лучше и лучше. А вот футболку, в которой я пришел, можно выжимать или выкидывать.
Играю. Играю! Играю!!! Я — скоростной маньяк. Бацаю так, что трупы в морге оживают. Все ребята, за исключением Майка, улыбаются. У него, видимо, паралич лицевых мышц. Либо парень проглотил швабру. Мне все равно, гитара становится продолжением моих рук.
— Сможешь это сыграть? — Майк протягивает мне листы бумаги, когда мы заканчиваем.
— Запросто, — отвечаю, не глядя. Опускаю глаза на ноты. — Нужно только выучить.
Не зря ж я в музыкалке учился. На балалаечника…
— В общем, дело такое. — Вступает Леся, усаживаясь напротив меня и закидывая ногу на ногу. — Через три дня нам нужно выезжать — выступаем на фестивале в Сочи. Без басиста мы, ясен пень, никуда не поедем. Если ты согласен, мы тебя берем. Боря тебя поднатаскает, раз уж он так прокосячился с рукой.
— Да, блин, — стонет Боря, — я же не специально! Вы достали!
— Раз уж прокосячился, — не оборачиваясь, повторяет девушка. Ее взгляд скользит по моим рукам, все еще сжимающим чужую гитару. — Будет с тобой заниматься. Я дам вам ключ от студии. У тебя трое суток. Общие репы каждый день вечером. По два-три часа. Каждый дома учит свои партии, здесь сыгрываемся, прогоняем весь сет-лист, отыгрывая каждую песню несколько раз. Если встречаются ошибки, отрабатываем, исправляем нюансы.
— Понял, — кивнул я.
— На фестивале исполняем одну композицию. Далее едем на «оупен» в Адлер, там уже три. Акцент на репах будем делать на них, так что не переживай. Ник, — она поворачивается к ударнику, — слаженность ритм-секции на тебе, ок? Отрабатывайте. Бас и барабаны, в особенности бочка, должны звучать, как единый организм. — Короткий взгляд на гитариста. — Чистый ли звук, нет ли ненужной грязи и шума — это у нас к Майку, у него идеальный слух. Можешь смело довериться ему, на первых порах он подскажет.
Вряд ли. Парень все еще глядит на меня волком.
— Приходи в хорошем настроении, — взгляд из-под полуприкрытых ресниц девушки словно забирается мне под кожу, — это важно уже для меня. Я всех вас чувствую, и мне важно не отвлекаться на такие мелочи.
— Я могу подумать? — Вдруг спрашиваю я.
И это заставляет ее глаза широко распахнуться. Кто-то из парней хохочет. Майк, громко выругавшись, обращается ко мне:
— С тобой все в порядке, парень? — Он хмурит брови. — Такие предложения на дороге не валяются. Ты должен быть счастлив. Тем более сможешь выступить на одной сцене с такими мэтрами, как Халерий Блевоньтев, Коля Баксов…
