Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Кесарь считал и эти мысли, сделал глубокий вдох и выдохнул в меня, заставляя легкие работать, но ни на миг, ни на секунду не прекратил этой пытки.
Зачем?! Я просто не могла этого понять, и именно это непонимание вернуло к жизни. Да какого дохлого гоблина здесь происходит?! Это что, месть за то, что помешала его злодейшеству спать голым в моей компании и перестала реагировать на его убийственно ласковый тон?! Да я…
И боль перешла на новый уровень, совершив резкий виток!
Вот теперь я уже стонала не переставая, глухо и отчаянно, проклиная все на свете и, собственно, этот свет вместе с кесарем…
Свет, видимо оскорбившись, сменился совершеннейшей тьмой!
И я провалилась в нее, как в пропасть, всем телом ощущая падение…
А потом все закончилось.
Отдаленно, так, словно это было не со мной и это ощущала не я, почувствовала, как кесарь поднялся, и поняла, что моя ночная сорочка мокрая насквозь… И постель…
На этом какие-либо ощущения завершились.
* * *
Великий Араэден Элларас Ашеро из Радужного рода и рода Архаэров, Поглощающих силу, задумчиво смотрел на ту, что завладела всем его сердцем. Всей душой. Всем существом. Его Кари Онеиро, его звезда, его путь, его жизнь… Взгляд императора задумчиво блуждал по тонким чертам лица, изящному овалу, длинным черным ресницам, белой коже, возвращался к нежным губам, вызывая очередной полный тоски и с трудом сдерживаемого желания стон.
Легкий перестук каблучков, и в спальню властителя вошла Эллиситорес.
– Сын? – вопросительно произнесла она.
Мимолетно взглянув на нее, он вновь вернулся к той, что держал на руках, пока рабыни бесшумно перестилали постель. Его пресветлая мать не произнесла более ни слова, и так позволив себе больше, чем когда-либо, допустив и вопросительный тон, и оттенок тревоги в несколько более быстрых, чем полагалось, шагах. Он понял ее вопрос и ее намек. Проигнорировал.
Рабыни закончили приводить спальню в порядок и бесшумно исчезли.
Только после Эллиситорес решилась произнести то, что тревожило:
– Сын, ты назвал ее императрицей.
Она сделала паузу, затем добавила:
– Но эллар не делит темное время суток с супругой. Эллар не позволяет рабам слышать… что-либо. Ты назвал ее императрицей, сын, но ведешь себя с ней как с наложницей. Я твоя мать, я обязана сказать то, о чем шепчутся.
Араэден медленно перевел взгляд на нее и произнес:
– Я назвал ее пресветлой Черной звездой, мать.
Эллиситорес изумленными округлившимися глазами несколько секунд взирала на сына, а затем сдавленным сиплым голосом вопросила:
– Ты… ты не ограничишься рамками Эрадараса?
Он улыбнулся очередному подтверждению того, что был рожден поистине умной женщиной, и, кивнув, подтвердил:
– Я исполню пророчество этого мира.
Эллиситорес, глубоко вздохнув, прошла к окну, взглянула на город, простирающийся у подножия возведенной сыном горы, и произнесла:
– С того самого момента, как ты впервые толкнулся в моем чреве, я ощутила это в тебе, сын. Мой муж и супруг требовал уничтожить отродье темных, но я чувствовала – ты не сын Архаэра, ты сын Эрадараса, земли светлых, ты тот, о ком поет ветер, о ком плачет дождь, для кого светит солнце… Оба наших солнца.
Величественно обернувшись, она взглянула на сына, на ту, что он держал на руках, и тихо спросила:
– Ты назвал ее богиней?
Император склонил голову, подтверждая.
– Ваши высокие отношения выше рамок и условностей супружеских традиций элларов?
Вновь кивок.
Эллиситорес приняла и этот ответ, затем произнесла:
– У меня много вопросов, сын, но ты измотан и устал, а крики, что наполнили дворец и были слышны всем, как я понимаю, не имели никакого отношения к долгу, что супружество налагает на женщину. И все же я просила бы тебя быть… нежнее с той, что стала смыслом твоей жизни.
В его взгляде промелькнуло напряжение, и Великий Араэден холодно вопросил:
– Это заметно?
– Я твоя мать. Я помню, как ты смотрел на Элиэнару. Я никогда не смогу забыть то, чем это завершилось. И если бы я не связала твою жизнь с дыханием этого мира… – Она оборвала себя на полуслове.
Но император все понял.
И тихо произнес:
– Ты никогда не говорила мне об этом.
Вновь повернувшись к окну, Эллиситорес едва слышно ответила:
– Твой отец… – Она запнулась и тут же исправилась: – Мой супруг горел желанием уничтожить тебя, едва узнал о том, что я понесла от темного. Не сочетай нас свет Эрадараса, он убил бы тебя еще в моем чреве… Но причинить мне вред он не мог и был вынужден ждать, когда ты покинешь мое тело. Много ночей я с ужасом думала о том, что подарю тебе жизнь лишь для того, чтобы он тут же отнял ее… И пресветлый супруг не скрывал этого, одергивая меня каждый раз, когда я прикасалась ладонью к животу, откликаясь на твои движения… Но я мать, ты мое дитя, и кем был твой отец, для меня уже не имело значения… Я долго искала способ защитить тебя. Долго и упорно. Мне помогли белые колдуньи, предупредив о цене ритуала. Это была непомерная цена для эллары, и сущая мелочь для матери, что желала защитить свое дитя.
– Вот как ты лишилась своей магии, – сдавленно произнес император.
– Да, сын, – она не обернулась, продолжая смотреть на залитый лунным светом город вдали. – На вторые сутки после ритуала ты был рожден, и он отнял тебя, едва ты огласил этот мир первым криком. Он не позволил мне даже взглянуть на тебя…
Несколько секунд эллара молча взирала на раскинувшийся вдали пейзаж, затем тихо продолжила:
– Я не знаю, пытался ли он тебя убить… Точнее, сколько раз он пытался тебя убить… Запертая в своих покоях, я молила вернуть мне мое дитя, но он оставался глух к мольбам, а без магии мне было нечего противопоставить моему жестокому супругу. И лишь согласием на рождение Элионея я добилась права хотя бы посмотреть на своего сына… Тебе было семь лет, ты уже доказал свое право на имя, данное тебе при рождении, ты даже не улыбнулся, увидев меня.
Некоторое время в спальне царила тишина, а затем Араэден произнес:
– Мне было почти восемь, я разнес половину дворца и вынудил того, кого был обязан называть отцом, выпустить тебя из заточения. Его сила уступала моей. Но его коварство превосходило коварство темных в разы, и я понял это, когда увидел охранительный браслет на твоей руке. Браслет – прямое свидетельство того, что он получил желаемое. Был ли у меня повод улыбаться?
Эллиситорес промолчала. А затем с несвойственной ей робостью попросила:
– Расскажи, где ты был, расскажи о ней.
Легко поднявшись, император отнес свой дар иного мира на постель, бережно уложил, укрыл покрывалом и, глядя на бледную девушку, начал рассказывать:
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
