Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
Свидетельница М. Кутайсова:
«…Мне трудно быть объективной. Я его люблю».
Никита возмущался. Он не знал, куда сесть. Разве на подоконник? Но подоконники были заставлены колючими кактусами.
– Садись на пол! Древние греки, например, даже пили лежа.
Алену обстановка детского сада умиляла. Она расставляла на сдвинутых маленьких столиках маленькие тарелки, раскладывала маленькие вилки.
– Древние греки ложились на пол, когда напивались. Я тоже через пару часов буду древним греком… Кстати, откуда тебе известны подробности жизни древних греков?
– Семейные предания, – Алена протянула Никите консервный нож. – Открой банку сардин. Нужна мужская сила.
Никита продолжал ворчать о том, что день рождения можно было отметить в кафе или у него дома. Нет, это ж надо, такая блажь: в детском саду!
– Открывай, открывай сардины, старый ворчун. Ты забыл свое детство, мне жаль тебя, – смеялась Алена.
Банка не поддавалась, увертывалась от ножа, скользила. Раз даже упала на пол. Никита все больше свирепел. Девушки насмешливо молчали. Наконец банка поддалась, плеснув напоследок масляные слезинки.
– Какой же ты растяпа, Кит! – не выдержала Марина. – Полчаса над несчастной банкой!
– Просто ему не везет, – Алена откинула со лба волосы.
– Не повезло мне, что я с вами познакомился! – Никита бросил нож и отошел.
– Ты? С нами? Ха! Это мы с тобой познакомились. Мы с Мариной пришли в этот сад раньше тебя.
– Ну и что? – серьезно ответил Никита. – Меня бабушка не пускала.
– Ой, умру! – Марина оглядела неуклюжую фигуру Никиты. – У тебя и бабушка была, Кит? Ой, не могу! У него бабушка была.
– И была! Доктор наук, между прочим, – обиженно произнес Никита. – Физиолог.
– Доктор наук. А ты в кого пошел, Кит? – продолжала Марина. – В меня, да? Или в Аленку?
– Аленку вы не трогайте, плебеи! Аленка диссертацию через год защитит, – Алена обтирала полотенцем посуду. – Еще придете ко мне денег одалживать… Ты, Кит, сколько сейчас стоишь?
– Сто тридцать он стоит, – ответила Марина.
– Сто сорок! – поправил Никита.
– Это когда ж тебе накинули? Или постеснялся обмыть прибавку?
– Постеснялся. Еще приказ не подписан. Скрипкип только вчера из отпуска вернулся, – вздохнул Никита и рассмеялся. Чего это он стал о чем-то спорить? И всерьез! Расстроился из-за каких-то масляных пятнышек на старых брюках.
Никита смеялся. Когда он смеялся, лицо покрывалось веселыми лучиками. Они тянулись к уголкам губ, к уголкам глаз. Склонив голову набок, он смеялся в полное свое удовольствие.
И Марина смеялась. Когда она смеялась, носик, короткий, вздернутый, жадно втягивал воздух.
И Алена смеялась. Она смеялась, обхватив руками затылок и откинув голову.
Они поглядывали друг на друга сквозь зыбкую вязь смеха и уже не помнили причины, вызвавшей смех. Да и была ли причина? Просто им приятно смеяться. Их ничего не стесняло. Они прекрасно знали друг друга много лет. Всю жизнь. Хотя и виделись не так уж часто.
– Кит, Кит… Помнишь, как ты подрался из-за меня с Глебом, помнишь? В школе, – проговорила Алена.
– Дурак был, – хохотал Никита.
– Ты рыцарь был, глупый. Я тебе нравилась, ты и подрался… А сейчас? Какой-то Скрипкин, господи! – Алена укоризненно качала головой.
Никита шагнул к стене, снял с крючка автомат и спрятался за шкаф. Он выставил автомат и нажал гашетку. На кончике дула замерцала лампочка, изображающая выстрелы.
– Я тебя убил! Падай! – закричал Никита. Девушки оглянулись: в дверях стоял Глеб.
***
Из бесед со свидетелями по делу № 30/74.
Свидетель Н. Бородин:
«…Почему я его не любил? Трудно ответить. Человек собственных недостатков не замечает. Но в его присутствии я замечал свои недостатки – как это происходило, не знаю… Все началось с одного случая, давно, в детстве. Случай наивный. Детские обиды. Драка из-за девчонки…»
Свидетельница А. Павлиди:
«…Есть ли у меня недостатки, о которых я знаю? Человек прощает себе любые недостатки и ошибки, если о них никто, кроме него, не знает… Почему это вас интересует? Разве это относится к делу?.. В тот вечер Глеб не был пьян. Я в этом уверена».
Свидетельница М. Кутайсова (запись в деле):
«…Вообще я никогда его пьяным не видела. Никогда. К тому же мы сели за стол после прихода Глеба, так что никто из нас к тому времени вина не пробовал…»
– Послушай, Марина, нельзя ли нам привалить к нормальному столу, сесть на обычные стулья? – Никита изнывал, сидя на детском табурете. Казалось, он опустился на корточки.
– Нельзя. Хочу, чтобы вы запомнили мой день рождения.
– И Глеб скис. Ноги затекли, да, Глебыч? – Никита выпрямил колени.
– Глеб, а Глеб. Нам было весело. Мы встретили тебя с радостью, а посмотри, какая у тебя физиономия! – не выдержала Алена.
– Он печален оттого, что я старею, – мягко проговорила Марина.
– Кстати, сколько тебе сегодня исполнилось-то? – пожалуй, это была первая фраза, произнесенная Глебом после появления.
Марина вскинула на Глеба зеленоватые, с прищуром глаза.
– Двадцать пять. Четверть века. Кажется, я заслужила букетик цветов. Хотя бы стажем…
– Извини. Я слишком торопился.
– Кстати, ты прикатил на «чизетте»? – спросил Никита. – Мы даже не слышали треска…
– Вы очень громко смеялись!
Глеб выбрал поджаристый пирожок, надломил, но есть не стал, положил обратно в тарелку. Помолчал, к чему-то напряженно прислушиваясь, спохватился и улыбнулся.
– Жаль, что ты на мотоцикле, – Алена налила Глебу лимонад. А Марина вдруг вспомнила о свечах. Она купила две таллинские свечи: толстые, квадратные, зеленые, с подставкой из черненого металла… Колеблющийся свет отодвинул в глубину полки с игрушками. Пуговичные глаза кукол замерцали живым, осмысленным блеском.
Никита встал:
– Нам нужен тамада! Предлагаю свою кандидатуру. Нет возражений?
– Нет! – ответила за всех Марина. – Только короче! Пора уже и выпить.
– А куда нам спешить? – Алена достала сигарету, потянулась к свече и прикурила. – Говори, Кит! И помни: есть человек, который выслушает тебя до конца. Даже если ты охрипнешь. Только не забудь: десятый час.
Никита поклонился.
– Недавно мне довелось быть в Грузии в командировке. Там мне сказали: «Твоя речь, Никита, напоминает горный ручей – не может ни на чем задержаться…» Но и все-таки задержусь. Я не стану говорить о достоинствах нашей именинницы. Их все знают, видят. Я для начала хочу поговорить о другом… Собрались близкие люди. Родные люди – я не боюсь этого слова. Мы знаем друг друга всю жизнь. Хоть мы и прожили неполных тридцать лет, но все равно это тридцать лет…
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
