«Грабеж, как занятие, пользовавшееся почетом на Кавказе, стал теперь обычным ремеслом, значительно усовершенствованным в приемах и “орудиях производства” — до пулеметов включительно. Грабили все “народы”, на всех дорогах и всех путников — без различия происхождения, верований и политических убеждений. Иногда сквозь внешний облик религиозного подъема хищным оскалом проглядывало все то же обнаженное стремление. Дороги в крае стали доступными только для вооруженных отрядов, сообщение замерло, и жизнь замкнулась в порочном круге страха, подозрительности и злобы», — вспоминал о 1918 годе на Кавказе генерал А.И. Деникин.
Новые государства, возникшие в Закавказье в 1918 году, появились в результате политических интриг Турции, разрушения центральной власти в России и ее распада. «Совокупность событий, приведших к независимости, ни в коем случае не может рассматриваться как результат целенаправленной деятельности социал-демократов. Несмотря на упования небольшой группы грузинских националистов, независимость вовсе не являлась целью ведущего политического направления грузин. Скорее, физическое и политическое разобщение с большевистской Россией, возникшее как результат разгорающейся гражданской войны, и непосредственная угроза турецкого нашествия побудили грузин, так же, как и азербайджанцев, и армян, официально пойти на разрыв с Россией. Поставленная весною 1918 года перед угрозой продвижения на ее территорию турецких полчищ, Грузия объявила свою самостоятельность и независимость от России и оперлась на Германию, опасаясь, что, оставшись нераздельной частью России, она подпадет под последствия не выгодного для нее Брест-Литовского договора», — отмечал в 1924 году русский историк Б. Байков.
Boeinioe поражение центральных держав принципиально изменило ситуацию на русском Кавказе. 30 октября 1918 года капитулировала Турция, 3 ноября — Австро-Венгрия, 11 ноября — Германия. По условиям капитуляции все войска потерпевших поражение держав выводились из пределов России. Но следом в Закавказье вошли войска Антанты, главным образом, британские. Северный же Кавказ был признан зоной контроля администрации Вооруженных сил юга России во главе с А.И. Деникиным.
Между тем Деникин направил такую инструкцию в Тифлис главному представителю Добровольческой армии в Закавказье генералу Баратову: «Все Закавказье в пределах границ до начала войны 1914 года должно быть рассматриваемо как неотделимая часть Российского государства… Надлежит подготавливать почву для безболезненного воссоединения этих областей в одно целое с Россией под верховным управлением общероссийской государственной власти. Одновременно с тем впредь до окончательного установления общегосударственной российской власти допускается самостоятельное управление этих областей, ныне в них образовавшееся и существующее».
А оккупация Антантой Кавказа продолжалась под предлогом «обеспечения тыла» белых армий. Союзники только de facto признали существовавшие на Кавказе национальные правительства Грузии, Азербайджана и Армении. Зато грузинское и азербайджанское правительства активно поддерживали исламских экстремистов на Северном Кавказе. Так, штаб Ахмеда Цаликова (глава чеченского движения против Деникина) находился в Тифлисе, а грузинский генерал Кереселидзе командовал его армией.
А 17 апреля 1919 года на стенах многих бакинских домов была расклеена листовка—воззвание всех партий парламента Азербайджанской республики: «Граждане, братья Азербайджанцы! На Северном Кавказе свободолюбивые горцы, верные заветам своих предков и принципам свободы и независимости малых народов, истекают кровью в неравной схватке с реакционными силами Деникина и К°. Героическая защита горцами своей независимости должна пробудить в гражданах Азербайджана сознание, что генерал Деникин, представитель мрака и порабощения, не пощадит самостоятельности и Азербайджана. Святой долг каждого мусульманина своевременно прийти на помощь братьям горцам. Интерпартийная комиссия формирует на помощь горцам азербайджанский добровольческий отряд под руководством опытных офицеров. Граждане! Записывайтесь в ряды добровольцев! Запись производится в здании парламента».
До этого, 1 февраля 1919 года британские военные власти в регионе информировали генерала Деникина, что к югу от линии Кызыл-Бурун (южные предместья южнодагестанского Дербента) — Закаталы (на севере Азербайджана) — Кавказский главный хребет — Туапсе ни его администрация, ни войска находиться не могут (телеграмма британской военной миссии на Кавказе № 74791).
В случае нарушения этого условия всякая помощь Добровольческой армии со стороны Великобритании может быть прекращена. Эта «демаркационная линия», проведенная по «телу России», отсекала от русской власти все Закавказье, половину бывшей Черноморской губернии и почти треть Дагестана. Но, игнорируя эти условия, генерал Деникин военной силой утвердил свою власть на всем Северном Кавказе, и британцы согласились-таки на новую разграничительную линию, оставлявшую деникинской власти всю бывшую Черноморскую губернию и Дагестан, фактически определив тем самым нынешнюю южную границу Российской Федерации. Но Закавказье они не желали передавать России. Глава русской государственной власти на Юге России генерал А.И. Деникин отмечал в 1919 году: «Ввиду того, что Англия вопреки первоначальным заявлениям отказалась двинуть свои войска против большевиков, а территория Закавказья была уже свободна от турок и германцев, решение (о британской оккупации Закавказья. — Примеч. авт.) лишено было всяких стратегических обоснований. Оно могло быть продиктовано только мотивами политико-экономическими: грузинский марганец, бакинская нефть и нефтепровод Баку — Тифлис — Батум сами по себе определяли вехи английской политики и английского распространения. Помимо этого, стремясь установить протекторат над Персией, Англия желала естественной преграды против России и территорий, по которым проходят пути к открытому морю в Батум». Антанта уже в апреле 1919 года избирает политику, ведущую к полному отторжению Закавказья от России. В это время верховный представитель союзных держав в Закавказье британский генерал Уокер предложил посланцу Деникина генералу Эрдели следующие варианты решения кавказской проблемы: «Признание самостоятельности образовавшихся республик с полным отделением их от России или образование соединенного государства на Кавказе в отделе от России либо в конфедерации с ней».
Причем англичане стали претворять эти варианты в жизнь. В Батуме был «с почестями» спущен русский флаг и на его месте взвился британский «юнион джек». В Азербайджане англичане никак не препятствовали военной операции против русской Мугани (самопровозглашенной в конце 1918 г. Ленкоранской республики), повлекшей насилие и жестокость. Но особое давление союзники оказывали на Армению, «страдавшую» русофильством. Полковник Зинкевич, эмиссар Деникина в Ереване и начальник Генштаба Армении, докладывал весной 1919 г., что представитель Антанты в Армении американский генерал Хаскел «потребовал от правительства Армении, чтобы оно не сносилось помимо Хаскела с А.И. Деникиным и что… Россия никогда больше не будет великим единым государством и что поэтому на нее нельзя рассчитывать в смысле помощи».
А в декабре 1918 г. на ежегодном собрании кавказских нефтяных компаний в Лондоне представитель «Bibi-Elibat Oil Company Ltd». Л. Эссли заявил: «На Кавказе — от Батуми до Баку и от Владикавказа до Тифлиса, Малой Азии, Месопотамии, Персии — британские войска появились и были приветствуемы народами почти всех национальностей и верований, которые взирают на нас как на освободителей одних от турецкого, других — от большевистского ига. Никогда еще в истории не было такого благоприятного случая для мирного проникновения британского влияния и британской торговли, для создания второй Индии или Египта… Русская нефтяная промышленность, широко финансируемая и правильно организованная под британским началом, была бы ценнейшим приобретением истории».
