Его общение с женщинами (как и в целом с людьми) строилось на интеллекте, кругозоре, интересе к искусству и философии, что женщин, недостойных его уровня, просто отсеивало, а достойных обращало в друзей. После философской полемики флирт уже казался чем-то низким и пошлым. Хотя иногда его посещали и иные мысли: женщины созданы, чтобы рожать детей. Об этом он написал однажды Роде: «Время от времени мы должны исполнять и другую нашу обязанность, заботясь о здоровом, духовно и телесно равноценном нам потомстве».
Гектор Берлиоз (1803–1869) – знаменитый французский композитор романтического направления. Его сочинения отличались очень сложной партитурой
Естественно, что в нем накапливалась некая эмоциональная нерастраченность, но выход она находила весьма своеобразный. Познакомившись с очаровавшей его женой Вагнера Козимой, которая была на несколько лет старше Ницше и к тому же беременна, он явно испытал к ней не только дружеское чувство. Но в его основе было редкое сочетание интеллекта и женственности. Много позже, в годы безумия, это чувство проявилось удивительным образом: в бреду Ницше часто упоминал «мою жену Козиму Вагнер».
Хотел ли Ницше жениться?
Следующий всплеск выглядел довольно авантюрно. В 1876 году, побывав с Герсдорфом на исполнении Берлиоза женевским дирижером Гуго фон Зенгером, Ницше познакомился с его будущей женой Матильдой Трампедах – и внезапно сделал ей предложение.
Матильда Трампедах, ученица фон Зенгера и его будущая жена
Рассчитывал ли он всерьез на согласие? Пошел «на авось»? – это на него вообще не похоже. Поступил не подумав? – вообще не о нем. Тогда что это было? Не пространное письмо, не музыка в подарок, что было бы вполне в духе Ницше, – а предложение. Вот такой порыв – накопилось и наболело. Иного объяснения не видится.
Козима Вагнер (1837–1930) – дочь венгерского композитора Ференца Листа, жена Ганса фон Бюлова, затем Рихарда Вагнера, соорганизатор и глава Байройтского ежегодного музыкального фестиваля
Мальвида фон Мейзенбуг, с которой в 1877 году в Сорренто он жил в одном доме вместе с Паулем Рэ и еще одним другом, Альбертом Бреннером, пыталась сосватать за Ницше Наталию Герцен, но его это не вдохновило. «Меня убеждают здесь в отношении Наталии Герцен… Но и ей 30 лет, было бы лучше, будь она на 12 лет моложе. Вообще-то мне вполне подходит ее характер и ум», – осталось в записях Ницше. Возраст не имеет отношения к интеллекту, значит и чисто мужские соображения были не чужды Ницше.
Мальвида фон Мейзенбуг (1816–1903) – немецкая писательница, Нобелевский лауреат. Одно время была преподавателем дочери российского публициста и писателя Александра Герцена Ольги
Однажды Ницше получил любовное послание от женщины – эмансипированной революционерки: «Ни один человек на свете не понимал меня и не пренебрегал мною так, как Вы… Редко кто меня так радовал и причинял мне такую боль… Впрочем, доводилось ли мне вообще испытывать что-либо подобное? Будьте здоровы, желаю, чтобы Вы поскорее вылечили глаза. С глубоким уважением Розалия Нильсен». Но приличной встрече его оттолкнула неряшливость дамы. Оригинальность единственной поклонницы не предопределила отношения Ницше к ней как к женщине: «Страшилище, ты меня обманула». Позже, в «По ту сторону добра и зла», он писал, словно вдогонку этим событиям: «Самую глубокую пропасть образует между двумя людьми различное понимание чистоплотности и различная степень ее».
Лу Саломе
Самой значительной романтической историей в жизни Фридриха Ницше, без преувеличения его любовью была Лу Саломе. Об их отношениях написано очень много. Дворянка из России, двадцати с небольшим лет от роду, с прекрасным образованием и вкусом, широчайшим кругозором и яркой внешностью, ценила все новое и оригинальное. Идеи Ницше и сам он были ей искренне интересны. Свободное поведение, смелые независимые суждения, знакомство с массой выдающихся людей того времени – такая женщина не могла не привлечь внимание Ницше. Общение складывалось великолепно: Ницше с интересом слушали, когда он поверял Лу свои самые сокровенные мысли, и интимные, и философские.
«Не доверяйте всем тем, кто много говорят о своей справедливости! Поистине, их душам недостает не одного только меду»
(«Так говорил Заратустра»)Он почувствовал то, чего, быть может, у него никогда не было, – родственную душу в женском обличье. Неужели конец одиночеству? Неужели его понимают? Да. Все так. Но он не единственный, к кому Лу так благосклонна. Она предпочла ему общество его же друга Пауля Рэ, хотя и тот не заполучил ее целиком, ибо она принадлежала только сама себе – оборотная сторона интеллектуальной эмансипации. Ницше писал возлюбленной: «Я возлагаю столь высокие надежды на наш план жить вместе, что все… менее значимое мало волнует меня».