Райцес указывает, что, когда на военном совете обсуждался план дальнейших действий, многие возражали против похода на Реймс. Они предлагали направления в Нормандию, в Бургундию, даже на Париж – куда угодно, только не в Реймс. К сожалению, Райцес не приводит имена и аргументацию тех, кто поддерживал идею наступления на Париж. Можно не сомневаться, что если бы их аргументация была убедительна, Жанна отнеслась бы к ней с пониманием.
Другие историки вообще не упоминают о варианте наступления на Париж, указывая, что обсуждались только два направления: Руан и Реймс.
О недостатках варианта наступления в Нормандии мы уже говорили. Гораздо позже, когда французы вторглись наконец в Нормандию (уже имея в тылу лояльный Париж), боевые действия в этой провинции проходили совсем нелегко, хотя англичане так и не добились заметных успехов.
События в Вокулёре и под Орлеаном показали, что Жанна очень вдумчиво относилась к чужим разумным доводам и нередко делала их основой своих собственных планов. Социальный статус тех, кто давал ей дельные советы, не имел значения. Она могла прислушаться к советам и капитана, и бедного рыцаря, и простолюдина, если высказывались убедительные доводы. Но когда единственным аргументом был страх перед необходимостью взять много укрепленных городов в Шампани…
Возможно, одной из причин, побудивших Жанну наступать в Шампани, было то, что это направление вело к ее родному дому. Как мы помним, миссию свою Жанна видела в снятии осады с Орлеана и коронации дофина. Первая задача уже была решена, и вторая не казалась призрачной мечтой. Если бы Шампань была освобождена и дофин коронован, Жанна могла бы с триумфом вернуться в родную деревню, не опасаясь бургундских и других мародеров. Правда, для нее возникли бы другие опасности, о которых мы поговорим позже.
Опытные военачальники поддержали план наступления на Реймс, считая, что их армии это под силу, а овладение такими городами, как Шалон, Труа и Реймс, даст важные политические преимущества (можно подумать – более важные, чем в случае взятия Парижа). Заняв эти города, французы отреза́ли Бургундию от английских зон оккупации, тем самым вынуждая герцога Филиппа Бургундского пойти на мир. После долгих споров восторжествовали сторонники злополучного похода на Реймс.
По разным данным, 27 или 29 июня 1429 года армия Орлеанской девы выступила из Жьена на северо-восток. Теперь, когда английских войск поблизости не было, бравый дофин Карл покинул свое убежище в Шиноне и присоединился к армии.
Жители Шампани с радостью открывали ворота своих городов солдатам армии освобождения, избавлявшей их от бургундских мародеров. Исключение составили Оссер (Оксер) и Труа. Оссер попросил армию не входить в город, но предоставил все необходимое. Под стены Труа французская армия прибыла 5 июля. Вступление в город задержалось на несколько дней: именитые горожане боялись мести со стороны дофина, поэтому тщательно обсуждали условия капитуляции (впрочем, и в других городах купеческая верхушка превращала сдачу города в выгодную торговую сделку, добиваясь от Карла новых привилегий; в долгосрочном плане ничего дурного для Франции это не несло). Труа капитулировал 10 июля – после того как французская армия, прервав переговоры, приготовилась к штурму и Жанна дала сигнал к началу атаки.
Когда Жанна вошла в город и жители с ужасом уставились на нее, некий брат Ришар – монах, известный своими проповедями о конце света и явлении Антихриста, незадолго до того изгнанный из Парижа, – подошел к девушке, творя крестные знамения и разбрызгивая святую воду. Затем он отошел в сторону. Жанна сказала ему со смехом:
– Подойдите, я не улечу!
После этого брат Ришар стал ее ярым сторонником и принялся проповедовать о «Святой Деве Жанне из Лотарингии». По некоторым данным, Ришар познакомился с Жанной еще до сдачи города, так как участвовал в переговорах.
Сведения о капитуляции Шалона немного расходятся: то ли 13 июля, то ли 14-го. В этом городе Жанна встретилась со своими земляками, и они разговорились. Девушку спросили, боится ли она чего-либо, и Жанна ответила:
– Я боюсь предательства.
Можно допустить, что эти сведения правдоподобны. Жанне не требовалось особых парапсихологических способностей, чтобы ощутить сгущающиеся над ней тучи. Ведь не случайно она сразу после коронации Карла обратилась к нему с просьбой об отставке.
Замечу, что эта информация вступает в противоречие с утверждениями о том, что весной 1429 года Жанна якобы предсказывала свою смерть в течение ближайшего года. Если девушка ждала со дня на день смерти, трудно поверить, что ее стало бы беспокоить некое предательство.
16 июля армия вошла в Реймс. Весь путь (около 300 километров) занял две с половиной недели. Чем не «молниеносная война»? Судя по городским записям, в Реймсе Жанна встретилась с отцом (Жаком Дарком) и дядей (Дюраном Лаксаром). Вероятно, эта встреча тоже способствовала намерению девушки уйти в отставку.
В воскресенье, 17 июля, дофин Карл был коронован в Реймсском соборе. Во время церемонии Жанна стояла неподалеку от короля, держа свое знамя. По окончании коронации (по некоторым данным, чуть позже – 31 июля в Шато-Тьери) она попросила новоиспеченного монарха освободить жителей Домреми от налогов и сеньориальных повинностей. Ее просьбу удовлетворили.
Коронация Карла VII нанесла удар по политическим интересам Бедфорда. Однако его люди быстро нашли контрмеру – объявили, что Карл коронован еретичкой и колдуньей. Правда, чтобы это обвинение вступило в силу, требовался приговор церковного суда. Таким образом, в тот момент, когда состоялась коронация, последующий Обвинительный процесс против Жанны Дарк стал для правителей Англии жизненной необходимостью.
Первая просьба об отставке
После коронации Жанна обратилась к новому королю с просьбой об отставке. Она заявила, что ее миссия выполнена, а остальное в руках короля. Однако король уговорил ее отказаться от принятого решения. Проанализируем этот факт.
Многие историки полагают, что король Карл VII видел в Жанне помеху, а то и угрозу для своей власти, и этим объясняют его предательство весной – летом 1430 года. Если так, то при этих словах девушки король должен был запрыгать от радости, срочно подписать ее прошение и дать ей эскорт до самой Домреми – чтобы не вздумала вернуться. Вместо этого он почему-то не принял отставку Жанны. Странно! Ведь коронация тогда уже состоялась, и девушка сама заявила, что ее миссия исчерпана. Более того, если бы даже такого заявления от нее не поступало, было бы вполне логично для Карла отправить ее домой – на основании ее прежних речей.
Предположим, что Жанна вернулась бы в Домреми, вышла замуж и занялась обычными сельскими делами. Спустя какое-то время шум вокруг нее успокоился бы и ее подвиг был бы тихо забыт. Вся слава победы над англичанами досталась бы королю и капитанам. Влияние Жанны на события быстро сошло бы на нет. Так почему король не пошел на этот простой, удобный для него и очевидный вариант? Зачем ему понадобилось непременно уничтожить свою спасительницу?
