Он налил мне немного вина и помог выпить. Затем налил еще. Я так устала от работы и постоянного недосыпания, что эти несколько глотков моментально меня расслабили. Он снова нырнул в ящик тумбочки и достал оттуда маленькую бутылочку, наполненную прозрачной жидкостью.
— Что это? — спросила я.
— Это афродизиак. Ты никогда его раньше не использовала?
— Нет.
Он добавил пару капель в вино, размешал пальцем и протянул мне.
— Это усилит наслаждение.
— Не совсем. Он всего лишь придает остроту ощущениям.
В принципе, я была не против всяких веселящих препаратов, но не в тех случаях, когда не знала, насколько сильным будет эффект. Я сделала маленький глоточек — явно меньше, чем он рассчитывал, и он просто влил мне остатки содержимого в глотку.
Вскоре в паху стало болеть, кровь сильнее запульсировала в жилах. Справа и слева в области бокового зрения все расплывалось. Конечности налились свинцом, тело отяжелело. Я не в состоянии была поднять даже подушку, но меня это почему-то не волновало. Это был сон наяву, я качалась на волнах удовольствия.
Он прижался к моему телу, и, когда он в этот раз засунул свой член мне в рот, я уже не возражала. Он стал совершать резкие толчки, и я ему это безропотно позволила. Он наклонился и принялся ласкать мои пульсирующие соски и шептать нежные слова ободрения, которые усиливали ступор.
Когда он наконец кончил, я подумала, что, по большому счету, было не так уж и сложно доставить ему это удовольствие.
Глава 9Я перевернулась на живот и взглянула на часы. Пятнадцать минут одиннадцатого, среда, рабочий день, на работе надо было быть к десяти. Я застонала. Не знаю, сколько раз еще смогу проспать, прежде чем меня уволят.
Голова гудела, в глаза будто песка насыпали, и вообще я чувствовала себя хреново. Последние сорок восемь часов на работе я не появлялась, все это время мы с Джорданом провели в постели. По всему телу синяки, от непрерывного траха я чувствовала себя измочаленной и изодранной в клочья, сил не осталось совершенно.
Я так хотела посвятить день себе, отдохнуть, перевести дух, но вместо этого попала в какой-то эротический замкнутый круг, который не знала как разорвать. Он окружал меня заботой и вниманием, с ним я чувствовала себя особенной, но мне хотелось сбавить обороты, чтобы мы могли вести себя как нормальные люди, нормальная пара.
Мы никогда не ужинали в ресторане, не ходили в кино, не ездили по магазинам и не гуляли просто так.
Каждая минута, проведенная с ним, была настоящей драмой со всеми полагающимися вещами: накалом страстей, запредельностью переживаний на пике эротизма и прочим. Плюс я принимала это странное зелье всякий раз, стоило только ему предложить. Вообще я стала пить больше, чем обычно, и все меньше ела. Результат — одежда на мне болталась.
Он убеждал, что я ему такой нравлюсь даже больше. Я же считала, что напоминаю высохший скелет.
Во время первой встречи наше обоюдное влечение показалось мне чем-то нереальным, искрящимся от напряжения, но сейчас просто изматывало. Учитывая то, как сильно он меня баловал и потакал во всем, я вела себя как неблагодарная свинья, но мне так отчаянно хотелось хоть кратковременного затишья, чтобы можно было собраться с мыслями и понять, что же такое я делаю.
Я с огромным трудом выползла из постели, чувствуя слабость и головокружение от хронической усталости и плохого питания. Он тоже проснулся и, поглядев на меня, нахмурился.
— Куда ты собралась?
— Нужно собираться на работу. Я и так опоздала.
— Не понимаю, почему ты до сих пор не уволилась. Если бы ты не работала, мы бы могли быть вместе каждую секунду.
Это был неразрешимый бесконечный спор, поэтому я ничего не ответила. Пошатываясь, я стояла под душем, отчаянно надеясь, что упругие струи помогут мне хоть немного прийти в себя.
Я мыла голову, шампунь стекал с волос по всему телу, и тут ко мне в душевую залез Джордан. Схватил за бедра, наклонил и развернул к стене, его возбужденный член уперся мне в задницу.
— Джордан, прекрати сейчас же! — Я пихнула его локтем под ребра. — У меня нет на это времени.
— А ты сделай так, чтоб было.
— Но я опаздываю!
— Я тебя хочу.
Когда он был возбужден, говорить о чем-то другом было бесполезно. Обычно я охотно покорялась, меня захватывало то, какое сильное желание я в нем будила, но в тот момент домогательства меня раздражали.
Я попыталась увернуться, шаря вокруг в поисках опоры, но ладони скользили по мокрой плитке, деться было некуда. Он сжал мои бедра и вошел в меня, двигаясь медленно и размеренно. Это могло длиться часами. У него было больше силы и выдержки, чем у любого другого мужчины.
У меня все тело саднило плюс сказывалась ужасная усталость, и я начала плакать. Так я и стояла: сцепив руки, широко расставив ноги и с катящимися по щекам слезами. И хотя они смешивались с бегущей водой, он не мог не заметить моих всхлипываний, и, тем не менее, не останавливался. Он невозмутимо делал свое дело, и когда наконец кончил, то осел на меня, не торопясь вытаскивать свой член.
Поднеся рот к моему уху, он прошептал:
— Никогда не говори мне «нет».
— Не буду.
— Я люблю тебя, — заявил он. — И не переношу, когда ты мне отказываешь.
Это я слышала впервые, и внутри все задрожало от счастья и облегчения. В глубине души я очень надеялась, что значу для него больше, чем просто объект физического влечения. Тяготила мысль о том, что он пустил меня на несколько месяцев к себе в постель поиграть и вышвырнет, как только наскучу. Я ради него отказалась от всего, что имела, и мне было бы легче от сознания, что сделала я это в обмен на искренние чувства с его стороны.
— И я тебя люблю, — ответила я проникновенно, ничуть не кривя душой.
Довольный моей покорностью, моими словами, он наконец вышел из меня.
— Давай-ка будем тебя одевать.
— Мне нужно спешить.
Казалось, что я избежала удара, что мы вот-вот должны были зайти в тупик, но вовремя обошли его стороной. Он взялся собирать меня на работу. Надо признать, делал он это мастерски: высушил волосы, соорудил прическу и подобрал одежду. Буквально через несколько минут мы уже спускались вниз, где нас ждала машина, хотя я не заметила, чтобы он кому-то звонил и просил ее подать. И как ему это удавалось?
Он высадил меня у черного входа в ресторан, причем водитель, следуя его указанию, въехал прямиком на стоянку, где нас могли видеть все работники ресторана. Но я была слишком разбита, чтобы спорить.
К дверям бегом, но внутрь — на цыпочках: было уже без двадцати час, обеденная суета в самом разгаре. Все шныряли туда-сюда, и, как я и предполагала, мое отсутствие вызвало определенные осложнения. Я заметила, как официантка глянула на часы, хотя вслух никто замечания не сделал. К счастью, Пэм уехала на встречу и перед ней оправдываться не пришлось, хотя я была совершенно уверена, что кто-нибудь ей стукнет. Я давно вышла за рамки того, на что коллеги готовы были закрыть глаза.
