– Я с тобой, ладно? – попросилась Псина, нетерпеливо прыгая у ног Лираэль; хвост ее так и ходил ходуном.
Лираэль кивнула и принялась устанавливать связь со Смертью. Здесь это было легко: уход стражницы создал дверь, связующую Жизнь и Смерть, и двери этой суждено продержаться в этом месте еще не один день. Но такая дверь открывается в обе стороны.
Тотчас же накатил холод, разгоняя теплую сырость. Поежившись, Лираэль решительно заставила себя переступить границу, и вот уже и дождь, и ветер, и запах мокрой листвы, и внимательный взгляд Сэма – все исчезло, сменившись стылым сумеречным светом Смерти.
Река толкала Лираэль под колени, побуждая идти вперед. В первое мгновение девушка воспротивилась: ей так не хотелось удаляться от того места, где ощущалась связь с Жизнью. Всего-то и надо, что шагнуть назад, дотянуться до Жизни и вновь оказаться в лесу. Но тогда она ничего не узнает…
– Я – преемник Абхорсена, – прошептала девушка и почувствовала, что натиск реки слабеет. А может быть, ей только показалось. В любом случае Лираэль почувствовала себя куда лучше. Она имеет право быть здесь!
Лираэль осторожно сделала шаг, затем еще один и еще, и вот она уже решительно идет все дальше и дальше, а Шкодливая Псина шлепает по воде рядом.
Если повезет, думала Лираэль, она нагонит стражницу еще по эту сторону от Первых Врат. Но никакого движения впереди девушка не различала, ровным счетом ничего не скользило по воде, подхваченное течением. А вдалеке слышался рев Первых Врат.
Лираэль внимательно прислушалась – как только женщина пройдет сквозь Врата, рев ненадолго умолкнет – и зашагала дальше, осмотрительно нащупывая ямы и впадины на дне. Идти по течению было куда легче. Лираэль слегка расслабилась, но не настолько, чтобы опустить меч или колоколец.
– Хозяйка, вот она, перед нами, – прошептала Псина, принюхиваясь; нос ее подергивался в каком-нибудь дюйме над поверхностью реки. – Чуть левее.
Лираэль поглядела туда, куда указывала песья лапа, и увидела под водою смутную тень, что скользила по течению к Первым Вратам. Девушка инстинктивно шагнула вперед, собираясь схватить стражницу рукой. И тут же, осознав свою ошибку, остановилась.
Даже недавно умершие могут представлять опасность; тот, кто был тебе другом в Жизни, совсем необязательно останется им здесь. К мертвому лучше не прикасаться. Девушка убрала меч в ножны и, придерживая язычок Саранета левой рукой, правой перехватила рукоять из красного дерева. Лираэль знала, что должна бы подбросить и поймать его одной рукою и одновременно начать звонить – да, при необходимости она справилась бы! – но лишняя предосторожность не помешает. В конце концов, колокольцами она прежде не пользовалась. Только флейтой – а ветряная флейта обладает куда меньшей силой.
– Саранет услышат многие, причем издалека, – тихо предупредила Псина. – Можно, я просто догоню ее и ухвачу за лодыжку?
– Нет. – Лираэль нахмурилась. – Она – из числа королевской стражи. И мы должны обращаться с ней уважительно, и в Жизни, и в Смерти. Я просто привлеку ее внимание. В любом случае мы же не собираемся тут задерживаться.
Лираэль звякнула в колокольчик, описав рукою плавную дугу, – то был один из самых простых приемов, описанных в «Книге мертвых» в разделе, посвященном Саранету. Одновременно она вложила свою волю в звон колокола – и направила звук к погруженному в воду телу, что плыло впереди.
Оглушительно громкий звон эхом раскатился повсюду, перекрывая отдаленный рев Первых Врат; он словно нарастал, а не затихал. Этот гулкий, глубокий звук всколыхнул рябь на воде, что окружила Лираэль с Псиной широким кольцом и заскользила против течения.
И вот звук захлестнул и словно окутал дух стражницы; на глазах у Лираэль та дернулась и принялась извиваться против воли, точно пойманная на крючок рыба.
В эхе колокольного звона девушка расслышала имя и поняла: Саранет отыскал его и теперь обращает его к мертвой. Иногда для распознавания имени приходилось прибегать к заклинанию Хартии, но эта стражница была беззащитна против любого из колокольцев.
«Марэн, – подсказало эхо Саранета, эхо, что звучало только в сознании Лираэль. Стражницу звали Марэн».
– Остановись, Марэн, – властно потребовала Лираэль. – Помедли, ибо я хочу говорить с тобой.
Стражница попыталась сопротивляться, но слабо. Мгновение спустя хладная река вспенилась, взбурлила, и дух Марэн воспрял и обернулся к повелительнице колокольцев, его сковавшей.
Стражница погибла слишком недавно, чтобы Смерть изменила ее облик, так что дух ее выглядел точно так же, как и тело в Жизни. Высокая, крепко сложенная женщина… а прорехи в кольчуге и раны на теле так же четко просматриваются тут, в нездешних сумерках Смерти, как и при дневном свете.
– Говори, если можешь, – приказала Лираэль. Как умершая совсем недавно, Марэн, скорее всего, способна говорить, если захочет. Многие мертвые, пробыв в Смерти слишком долго, утрачивают дар речи, и тогда вернуть его способен только Дайрим, глашатай.
– Я… могу… – прохрипела Марэн. – Что тебе от меня нужно, госпожа?
– Я – преемник Абхорсена, – возвестила Лираэль, и слова эти эхом разнеслись в Смерти, заглушив в девушке робкий внутренний голос, что пытался заявить: «Я – Дочь Клэйр». – Я хочу знать, как ты умерла и что ты знаешь о человеке по имени Николас и о его раскопе.
– Ты сковала меня с помощью своего колокола, и я должна отвечать, – отозвалась Марэн голосом, лишенным какого-либо выражения. – Но я попросила бы о милости, если дозволишь.
– Проси, – кивнула Лираэль, покосившись на Шкодливую Псину. Та нарезала круги позади Марэн, точно волк вокруг овцы. Псина поймала взгляд хозяйки, замахала хвостом и забегала кругами в обратную сторону. Она явно резвилась просто так, хотя у Лираэль в голове не укладывалось, как можно так легкомысленно вести себя в Смерти.
– Тот некромант на раскопе, чье имя я не смею произнести, – промолвила Марэн. – Он убил моих спутников, а надо мной насмеялся и дал мне израненной уползти прочь, обещая, что его слуги отыщут меня в Смерти и заставят служить ему. Я чувствую, так и будет, ведь тело мое осталось лежать непогребенным. Я не хочу возвращаться, госпожа, и не хочу служить такому, как он. Прошу, отошли меня дальше, туда, где никакая сила не сможет заставить меня вернуться.
– Конечно, я так и сделаю, – пообещала Лираэль, но слова Марэн пробудили в ней страх. Если Хедж действительно отпустил Марэн, скорее всего, за ней следили, так что некромант знает, где ее тело. Возможно, в этот самый момент за ним пристально наблюдают – да и в Смерти несложно подстеречь дух Марэн, как только он появится. Не исключено, что Хедж или его слуги уже приближаются и в Жизни, и в Смерти.
Не успела девушка об этом подумать, как Псина насторожила уши и зарычала. А секунду спустя Лираэль услышала, как рев Первых Врат оборвался и затих.
– Что-то идет сюда, – предупредила Псина, принюхиваясь к реке. – Что-то очень скверное.
