Что до Чингиса, то он получил от пекинского двора титул значительно более скромный — чаутхури, что указывает на то, что китайцы по-прежнему считали кераитов самым значительным монгольским племенем. Тем не менее их обоих горячо приветствовал представитель Пекина:
— Вы оказали Алтан-хану величайшую услугу тем, что присоединились к нему против Мэгуджина-сеульту и убили его. О ней я доложу Алтан-хану, так как ему одному принадлежит право дать Чингисхану еще более великий титул, титул чжао-тао.
Из сказанного явствует, что монгольские ханы являлись всего лишь скромными «федератами», состоявшими на службе у «Золотого царя», вождями дикарей, которых пекинский двор как бы привычно ублажал пышными званиями и прочими «бусами».
Однако Есугаев сын и венценосный кераит еще лучше вознаградили себя сами, ограбив татар и с богатой добычей возвратясь «во свои веси».
В татарском стане Чингисхан подобрал мальчика с золотым кольцом на шнурке, в подбитой соболем телогрейке из штофной парчи, которого и подарил своей матери:
— Это, должно быть, ребенок благородных родителей! Видно сразу, что он благородных кровей!
Оэлун, дав мальчугану имя Шиги-хутуху, объявила его своим шестым сыном.
Чингисхан тоже привязался к названому брату, о чем свидетельствует случай, произошедший несколькими годами позже.
Однажды зимой, когда Темучжин и его люди, следуя обычаю кочевников, переходили с одного места на другое, Шиги-хутуху заметил оленей, с трудом продвигавшихся по глубокому снегу. К тому времени Шиги-хутуху уже исполнилось пятнадцать лет. Получив разрешение, он погнался за животными. Вечером, во время стоянки, Чингис справился о юноше. Ему сказали, что тот погнался за оленями.
— Ребенок может в степи замерзнуть! — воскликнул хан и в сердцах ударил нойона, охранявшего Чингисхана, дышлом.
Тем временем Шиги-хутуху возвратился и заявил, что из тридцати оленей он убил двадцать семь. Сообщение удальца Чингисхану понравилось. Он послал подобрать добычу, и оленей действительно нашли валяющимися в снегу.
Чингисхан избавляется от монгольских князей
Одержав победу над татарами, Чингис возвратился в свое стойбище, на озеро Харилту, на верхнем Керулене, где узнал нечто его удивившее и возмутившее. Воспользовавшись отсутствием хана, джуркины напали на оставленных им людей, из коих 50 человек ограбили до нитки, а десятерых убили. Чингисхан пришел в ярость. Он еще помнил, как во время пира на Ононе джуркины оскорбили его чашника и ранили брата, Бельгутая; не мог он забыть и того, что они не дали воинов для «народного» похода на татар (этот их отказ он считал тем более непростительным, что Окин-Бархаг, дед джуркинских вождей Сача-беки и Тайчу, погиб по вине татар). И вот теперь эти дезертиры покусились на юрты хана, оставленные под присмотром стариков и детей на время священной войны! Это уже был предел всего! Выступив против джуркинов, Чингисхан напал на них под керуленским Долон-болдаутом и всех взял в плен. Сача-беки и Тайчу с несколькими верными людьми попытались укрыться в ущелье, но сын Есугая-баатура их настиг и объявил пленниками.
Когда джуркинские вожди предстали перед ним, он напомнил им о данной военной присяге. Признав, что она ими была нарушена, они «вытянули шеи», и их головы покатились по земле.
Казнь джуркинских князей произвела на племена неизгладимое впечатление. Среди потомков славного хана Хабула они представляли старшую ветвь, тогда как Темучжин являлся представителем младшей. Будучи старшим сыном Хабула, пращур джуркинских вождей Окин-Бархаг во время дележа улусов получил право взять себе наиболее отважных ратников, самых метких лучников, и именно от этой воинской элиты и происходили джуркины. И что же? Сын Есугая поотрубал головы их князьям и подчинил себе их людей! Так род, более всех кичившийся происхождением, должен был безоговорочно покориться, а атаман, избранный как начальник довольно условного союза племен для предводительствования грабительскими набегами и охотничьими облавами, оказался волевым вождем, требовавшим от подданных абсолютного послушания.
Расправившись с джуркинскими вождями, Чингисхан взялся за Бури-боко, другого Хабулова потомка, князя, принадлежавшего к третьей ветви царского дома. Как мы помним, Бури-боко имел несчастье досадить Чингисхану, рассекши плечо Бельгутаю во время пира в Ононской дубраве, закончившегося дракой Чингисовых людей с джуркинами. Сын Есугая обид не прощал никогда и никому. Орудием возмездия он избрал самого Бельгутая. Как бы потехи ради, Темучжин приказал брату и Бури-боко побороться. Бури-боко, как следует из его имени (Силач), обладал Геркулесовой мощью и мог, казалось бы, легко победить Бельгутая, но, смущенный присутствием хана, употребить всю силу не решился, противника пощадил и даже ему поддался. Схватив Бури за плечи, Бельгутай прыгнул ему на спину. Чингис как раз этого и ждал. Он сделал брату условленный знак (прикусил себе губу), и тот, воспользовавшись тем, что его колено упиралось в спину Бури, сломал ему позвоночник. Затем он вытащил труп на улицу и, бросив наземь, ушел.
Перед смертью джуркин прохрипел:
— Нет, не Бельгутай меня победил. Я боялся ханского гнева и нарочно, в шутку, упал, и вот поплатился за это жизнью…
Вокруг Чингиса тем временем собирались люди, ему фанатически преданные. Одним из старинных «клиентов» джуркинов был воин-джалаир по имени Гуун-ува. Представляя хану двух своих сыновей, Мухали и Бугу, он сказал:
— Да будут они рабами у порога твоего. Если отстанут от порога твоего, пусть перережут им подколенники. Пусть будут они собственными твоими рабами у порога твоего. Если нерадиво отлучатся от порога твоего, выбрось их вон, вырвав печень.
Оба Гууновых брата, Чилаун-хайчи и Джебке, тоже перешли к сыну Есугая храброго. Таким образом, к нему на службу поступила вся эта героическая семья. Придет день, и Мухали завоюет ему Северный Китай. Что касается Джебке, то он нашел в лагере джуркинов мальчугана, звавшегося Борохулом, и подарил его «мамаше Оэлун», которая его усыновила. Так великая вдова, благодаря превратностям войны, стала матерью четырех приемышей: меркита Кучу, бесута Кокочу, татарина Шиги-хутуху и джуркина Борохула. Славная женщина пеклась о них, как родная мать, «следя за ними глазами днем и ушами ночью». Они, в свою очередь, наряду с другими витязями стали самыми верными спутниками Покорителя Вселенной.
Нападение в горах
Власть Чингисхана, окрепшая после ликвидации его строптивых двоюродных братьев, набирала силу. Восстановленный в своих правах благодаря сыну Есугая кераитский Вах-хан, которого Темучжин по-прежнему величал «отцом», оставался его вернейшим союзником, или, по меньшей мере, таковым казался. В 1199 году они предприняли совместный поход на найманов, еще один знаменитый народ Верхней Монголии.
Найманы, скорее всего тюрки по крови, обретались в Западной Монголии. Они жили на Великом Алтае, занимая территорию, лежащую между страной, где впоследствии возник город Каракорум, и верхним Иртышом. Они распространились до земель кераитов, киргизов и уйгуров. Таким образом, им принадлежал край, ныне входящий в состав округа Кобдо, Тарбагатая и Джунгарии.
