Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
Я молчу.
Фрейзер шевелится, и ножка его стула со скрипом царапает линолеум. Похоже, это придает Перивалю ускорения. Не дожидаясь, пока я что-нибудь надумаю, он кладет на стол еще две фотографии. Аккуратно выравнивает.
– А теперь?
Эти снимки распечатаны с сайта «Доброго утра». Я разговариваю с певцом Томом Джонсом, жестикулирую, смеюсь. На мне зеленая майка с «хомутом». На другом – тоже я, слушаю Стэна, он беседует с матерью ребенка, постоянно бунтующего против школьных правил. Я в серебристом кардигане.
В голове мутится. Открываю-закрываю рот, пытаясь прогнать шум в ушах. Дергаю вырез джемпера, в ноздри ударяет запах собственного тела. Мне так много не переварить…
– Не знаю. Я в растерянности… И мне тревожно…
– Точно?
Совпадение? Или она видела эту одежду на мне и пыталась подражать? Фигуры у нас похожи, а обе кофты прекрасно сидят на женщинах с узкими плечами и большой грудью. А может, эти вещи были в сумке, которую я отдала на благотворительность? А вдруг тут замешана Марта? Она что, одалживает кому-то мою одежду? Или продает? И тут меня осеняет. Да… Это объяснило бы все – и наряды, и газетные вырезки… Хотя идея неприятная.
– Мой сумасшедший фанат, сталкер!
Детективы многозначительно переглядываются, между ними словно проскакивает искра.
– Могла она быть моим сталкером? – Господи, как же мне тошно!
– Почему вы солгали, что не трогали тело? – впервые вступил в беседу старший инспектор Фрейзер.
– Я не лгала! Я забыла. Это она – мой сталкер? И я нашла именно ее? – В голове ничего не укладывается.
– Почему вы сказали, что не знали жертву, хотя очевидно, что это не так?
О чем он?!
– Я ее не знала!
– И ваше алиби… – Фрейзер сверяется с записями. – Часть вечера вы провели с дочерью и ее няней. Но все остальное время были одна. Так?
– Да. Муж вернулся домой только в три часа утра.
– Неподтвержденное алиби, – вклинивается Периваль.
– Что? Это плохо, что оно неподтвержденное?
Периваль саркастически хмыкает.
– При чем здесь мое алиби? – Я поднимаюсь со стула. До меня вдруг доходит, куда они клонят. Становится страшно. Но гнев и возмущение пересиливают страх. – Вы что думаете, я ее убила?!
Инспектор разводит руками, качает головой из стороны в сторону, шевелит губами. Вот он, фирменный жест Колина Синклера: «Ну-ну. Без комментариев». Как меня это бесит!
– Даже если она была моим сталкером – это что, повод ее убивать? Какой же это мотив? – Может, они чокнутые, эти детективы? Или просто идиоты?
– Это только в кино про копов наличие мотива – чуть ли не главное доказательство, – заявляет Фрейзер. – А на деле «кто», «где» и «как» гораздо важнее, чем «почему».
Периваль встает:
– Мы с вами еще увидимся. Не уезжайте никуда надолго.
Едва переступив порог дома, я несусь в гардеробную и, расшвыривая одежду, принимаюсь методично потрошить одну аккуратную стопку за другой. Справившись, застываю посреди спальни, у ног – гора скомканных нарядов.
Марта и Милли в кухне. Дочь развалилась на диване, якобы делает домашнюю работу: книги и тетради разбросаны повсюду, в руках – ни карандаша, ни ручки. Облаченная в латексные перчатки Марта драит раковину. Милли кидается ко мне, засыпает вопросами – где я была? какие я знаю собирательные имена существительные? А то Марта ни одного не знает! Дальше следует длинный рассказ на тему «За что я ненавижу Иззи Мэттьюз». Я бросаю взгляд на Марту – на ее лице ни тени улыбки.
– «Ненавижу» – не очень хорошее слово, Милли, – говорю я. – Лучше сказать, что Иззи плохо на тебя влияет.
Наконец уроки закончены – «куча тряпья», «карканье воронья», «полицейская агентура», – и угомонившаяся Милли уложена спать в обнимку с розовым кроликом и медведем (счастливое содружество мягких игрушек). На лестнице я сталкиваюсь с Мартой и прошу ее уделить мне пару минут.
– Конечно, – деревянно соглашается няня.
– Хочешь вина или чаю? Или перекусить?
– Нет.
Она замирает на верхней ступеньке – одна рука на стене, другая на перилах – и полностью загораживает проход. Бледное лицо запрокинуто, ждет.
Предложи я ей сейчас спуститься в кухню – буду выглядеть крутой начальницей. Придется общаться здесь, в лестничной полутьме, на полпути вверх – полпути вниз. Не видела ли она трикотажную майку и серебристый кардиган? А не помнит ли, может, я брала их с собой на Рождество в Суффолк? Несколько отрицательных движений головой.
– А браслет? Дымчатая нить с серебряными шариками? Нигде не встречала?
Тот же молчаливый ответ.
– Ты знаешь Аню Дудек? Убитую? Она была полькой. Немного старше тебя, но я подумала, может, ты с ней встречалась? Вращалась с ней в одних кругах?
Уже договаривая, я понимаю, что вопрос звучит бестактно, наверное, даже обидно. Марта совсем не похожа на девушку, вращающуюся хоть в каких-нибудь кругах. С отчаяньем смотрю на нее.
– Моя цель – хорошо учить английский, – разлепляет губы няня. – Польские собеседники мне не интересны. Это все?
– Я… Да.
Марта поднимается на последнюю ступеньку, слегка меня оттеснив, проходит мимо, и мой нос улавливает слабый, но вполне различимый аромат инжира. Надо же, мы с ней пользуемся одинаковыми духами. Она чуть приоткрывает дверь своей комнаты, проскальзывает в образовавшуюся узкую щель, и дверь тут же закрывается. Но я все же успеваю заметить разложенные повсюду на полу стопки одежды. Пару секунд не могу двинуться с места. Чувствую себя переступившей черту гнусной начальницей, покусившейся на личное время своей подчиненной.
От внезапного звонка я чуть не скатываюсь с лестницы вниз головой.
Теперь уже я приоткрываю дверь – входную – лишь на щелочку. На пороге высится огромный мужчина с ящиками. В ящиках – шуршащие от каждого движения полиэтиленовые пакеты. Доставка из супермаркета. Я распахиваю дверь. Великан заносит кульки с продуктами в кухню.
– Куда это лучше поставить? Вниз, на пол?
С тех пор как магазины ввели обязательные бланки «Отзыв о работе водителей», эти самые водители стали зверски вежливыми.
В заказе одна накладка – морковь вместо цукини. (Любопытно бы проникнуть в ход чужих мыслей – наверное, в отделе доставки решили, что мне важны не сами овощи, а их форма?)
Я возвращаюсь в холл. Входная дверь нараспашку! Курьер ее не закрыл, и все время, пока я разбирала покупки… Я ничего не замечала, а тем временем в дом мог ворваться ветер, дождь, мусор… что угодно… кто угодно…
Я уже в постели. Нет, не могут они меня подозревать! Невозможно. Меня бы тогда арестовали. Это просто игра, Периваль хочет сбить с меня спесь. И все-таки… От него исходил явственный запах азарта и возбуждения. Знаете, кого напомнил мне инспектор? Лошадь перед скачкой – пятится, приседает на задние ноги, ноздри раздуваются… Чего они ждут? О чем недоговаривают? Есть что-то еще, какая-то неуловимая мысль. Гложет, грызет… кажется, я вот-вот ухвачу ее за хвост, но она тут же упархивает прочь.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
