Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
Относительно приезда к нему Кулинова К. Чанышев объяснил, что никакого опия и жемчуга он ему не продавал, что Кулинов является его осведомителем и посещению Кулинова был придан вид торговой операции иключительно для отвода глаз. Все другие обвинения Чанышев категорически отрицал, и они при дознании не нашли своего подтверждения.
Тынчеров в свое оправдание показал, что, хотя он и посылал несколько человек для хищения из Китая баранов и лошадей, но делал это, исполняя приказания своего начальства – Заведующего Политбюро Войтова, из приводимых из Китая баранов и лошадей в свою пользу ничего не употреблял, а все сдавал в Политбюро. Половину задержанной контрабанды продал вместе с Идрисовым и приобрел 10 лошадей для выполнения операции по ликвидации Щербакова. Сделал это по приказанию Чанышева и в свою очередь приказал Козлову дать проводника для провоза другой половины контрабанды. Другие возводимые на него обвинения Тынчеров признает сплошным вымыслом.
Идрисов признавал, что продал вместе с Тынчеровым контрабандный товар для приобретения лошадей, заявил, что делал это по приказанию начальства.
Козлов же отрицает то обстоятельство, что давал проводника для проезда контрабандистов до границы, также заявил, что являлся только техническим исполнителем приказания своего начальства.
Обвинения А. Чанышева в приюте убийцы продотрядников – Султана, Амраева в приобретении у контрабандистов 3 коров на дознании не подтвердились.
Производивший дознание по настоящему делу Уполномоченный Особого отделения № 3 ГПУ Шахов в своем заключении указывает на недоказанность возводимых на вышеупомянутых лиц обвинений и говорит, что обвинения во многом не выдерживают критики. Несмотря на это, Облисполком постановлением своим от 28 августа № 23 и 31 августа за № 24 запретил К. Чанышеву, Тынчерову и Амраеву проживание в Джетысуйской области за исключенем Пишпекского уезда, а А. Чанышеву, Козлову и Идрисову запретил проживание в Джаркентском уезде. Запрещение это для всех обвиняемых установлено до решения дела Ревтрибуналом, а для К. Чанышева независимо от решения дела Ревтрибуналом. Названное постановление Облисполкома было основано главным образом на протоколах Джаркентского Угоркома и союза «Кошчи»[128] от 28 ноября 1921 г. и 13 июля 1922 года, говорящих о политической неблагонадежности и нетерпимости Чанышевых и других в Джаркентском уезде. Но названные протоколы были составлены еще до расследования дела на основании неправильных заявлений отдельных лиц.
Бывший начальник пограничного пункта № 3 Иванов в своем докладе (л.л. 244-249) указал, что, если здраво разобраться в материалах, имеющихся против Чанышева, то они сводятся к нулю и что Чанышев является единственным активным, работоспособным закордонным сотрудником. Главной причиной неблагожелательного отношения Джаркентской власти к Чанышеву является то обстоятельство, что он знает всех местных работников, их биографии и прошлое, кроме того, часто указывал на их ошибки. Все это повело к тому что Угорком вынес постановление о нетерпимости Чанышева в Джаркентском уезде, а Облисполком подтвердил это постановление и провел его в жизнь.
Ввиду вышеизложенного, принимая во внимание, что собранных по делу доказательств недостаточно для придания Чанышева и других суду, что Облисполком своим постановлением от 28 и 31 августа еще до разбора дела Ревтрибуналом подверг Чанышевых и др. наказанию по обвинению в преступлениях, при расследовании недоказанных, что в части отмены или подтверждения постановления Облисполкома необходимо рассмотреть это дело в судебном заседании Ревтрибунала, я полагал бы:
1. Уголовное преследование против К. Чанышева, А. Чанышева, Тынчерова, Идрисова, Козлова и Амраева по настоящему делу прекратить;
Вопрос об отмене запрещения проживания Чанышевым и др. в некоторых уездах Джетысуйской области рассмотреть в судебном заседании Ревтрибунала.
Помощник Государственного прокурора по Алма-Атинскому уезду
Подпись (неразборчива)[129]
Через несколько дней состоялось заседание Джетысуйского областного Революционного трибунала.
Из журнала 408 Распорядительного заседания Джетысуйского Областного Революционного трибунала от 10/ХП-1922 года. Вот выписка из его протокола:
Слушали:
Отношение государственного прокурора от 7/XII-1922 г. № 1303 и дела по обвинению в должностных преступлениях.
Постановили:
1. Завести дело по обвинению гр. Касымхана Чанышева и других в должностных преступлениях.
2. Согласиться с заключением государственного прокурора тов. Васильева, и дело за недоказанностью события преступления прекратить в отношении всех обвиняемых гр. гр. Касымхана Чанышева, А. Чанышева, Тынчерова, Идрисова, Козлова и Амраева.
3. Вопрос о запрещении Облревкомом, постановлением от 23/IX– и 24 октября права названным выше гражданам проживания в Джетысу передать на разрешение Облревкома, так как таковое было наложено в порядке административном[130].
4. Дело на основании циркуляра Верховного трибунала за № (нет номера – В. Г.) передать на хранение в архив ГПУ, оставив в Трибунале только заключение прокурора в копии.
Подлинный подписали: Председатель канцелярии Члены: Петровых и Курышев[131]
Облревком все-таки поступил по-своему и Чанышев был выдворен в Пржевальск, а затем, по некоторым данным, проживал в городе Ош, где в 1938 году был арестован.
Махмут Хомжамъяров до 1923 года – сотрудник ГПУ, в 1926 году был принят в члены ВКП(б). Ввиду травли и постоянной опасности, грозившей в Китае семье за убийство им Дутова, в 1921 году Махмут переправил семью в СССР.
По традициям того времени, заслуженные люди назначались на высокие должности без учета их личных качеств, образования, опыта работы и способностей. Таковыми были и Махмут Ходжамьяров и Насыр Ушурбакиев. Малограмотные, не имевшие никакого опыта руководящей работы и знаний, пораженные национальными болезнями трайбализма[132], лести, подобострастия, они не могли не наломать и наломали дров. Как и следовало ожидать, Ходжамьяров с работой не справлялся и допускал массу ошибок. 24 ноября 1927 года начальник Джаркентского 49 погранотряда Мюльман сообщал на запрос Угоркома ВКП(б), что непосредственный убийца Дутова – Ходжамьяр Махмуд находится сейчас под стражей в Джаркентском исправительном доме за совершенную растрату в бытность в Тортыльском ВИКе председателем[133]. Видимо, не без помощи ГПУ он от наказания был освобожден и вновь работает на ответственных должностях районного масштаба.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
