Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
— Он верил в тебя.
— И я должен был оправдать это. Я хотел доказать, что достоин всего, что он вложил в меня. И это не только финансовая поддержка. Дэйв был мне вторым отцом.
Отец Даниэла умер от рака, когда Даниэлу было пятнадцать. С тех пор он остался с матерью.
— И теперь вы с Дэйвом партнеры и помогаете другим мальчишкам, которые нуждаются в помощи.
Она читала в газете об обществе, которое основали Даниэл и его бывший тренер, чтобы помогать молодым, талантливым спортсменам, неспособным оплачивать свое обучение.
— Если тебе помогли, ты не можешь оставаться неблагодарным и не помогать другим, — сказал он и посмотрел на ее нетронутый кофе. — Ты собираешься пить свой кофе?
— Конечно. — Она сделала большой глоток и постаралась не скривиться. Кофе был холодным и безвкусным. — Ты всегда планировал заняться бизнесом после того, как оставишь теннис?
— Я планировал только чем-нибудь заняться. Чем угодно. Я знал, что карьера теннисиста не будет длиться всю жизнь. Естественно, я собирался заняться чем-то другим. Только пришлось заняться этим несколько раньше.
Раньше, чем ему этого хотелось, подумала Памела. Травма лодыжки позже послужила причиной, из-за которой он навсегда оставил теннис. Несколько месяцев спустя во время тренировки Даниэл упал и сломал ногу.
Внезапно Памела почувствовала, что ее глаза увлажнились. Она незаметно смахнула слезы. Ее прояснившийся взгляд случайно упал на шрам над бровью Даниэла.
— Скажи, этот шрам появился в результате того падения?
— Это? — Даниэл прикоснулся кончиками пальцев к шраму. Его рот перекосила горькая усмешка. — Нет. Это из-за другого случая.
Памеле хотелось узнать, откуда появился этот шрам, но пока она собиралась с мыслями, чтобы задать вопрос, ее глаза наткнулись на любопытный след на безымянном пальце его левой руки. Это была тонкая, едва заметная полоска незагорелой кожи, которая поразительно выделялась при свете солнца, падавшего в окно ресторана. Полоска напоминала след от обручального кольца.
Памеле стало трудно дышать.
— Даниэл, ты… — Это было все, что она смогла сказать.
Он поймал ее взгляд и сам невольно посмотрел на свой палец.
— Да. Я женат, — грубым голосом проговорил он. — Поправка: был женат. — Он потер руки. — Окончательный развод произошел два месяца назад.
Боль, слепая, непонятная, сковала ее сердце. Ей казалось, что какой-то невидимый зверь вонзил в ее сердце когти и оставил там открытую, кровоточащую рану.
Он был женат, женат, женат, пульсировало в ее голове. Она сжалась от боли и обхватила себя руками за плечи, будто боялась, что развалится на части. Несмотря на то, что теперь он был разведен, страшная мысль раскраивала ее голову: мужчина, который когда-то любил ее и бросил, мужчина, который был отцом ее нерожденного ребенка, полюбил позже другую женщину настолько, что женился на ней.
Если бы я любил женщину и она согласилась стать моей женой, я бы надел кольцо на ее палец прежде, чем она успела бы подумать об этом.
Слова, сказанные им совсем недавно, настойчиво всплыли в памяти. Стены ресторана покачнулись…
Он любил другую больше, чем ее.
— Ну же, спроси. Ты ведь хочешь узнать о ней. Это естественно, — сквозь туман в голове услышала она слова Даниэла.
О да, она хотела знать. Она хотела знать, кто была та женщина и что в ней было особенного, что заставило Даниэла отказаться от своей свободы, которой он так дорожил, и жениться на ней.
Но будь она проклята, если позволит Даниэлу узнать, что творится в ее душе. Она должна подавить и упрятать подальше это желание узнать о его жене. Если она проявит хоть малейший интерес, он подумает, что ее это трогает, задевает. Он поймет, что она не безразлична к нему. А это неправда! Нет! Это неправда! Ей нет никакого дела до этого мужчины!
Она сжала губы и опустила глаза на чашку.
— Ты ошибаешься, — равнодушно бросила она. — Твоя жизнь — это твоя жизнь, и меня она интересует меньше всего. — Потом отодвинула стул и встала. — Думаю, что нам пора ехать. Я пообещала своим сотрудницам появиться до обеда.
Потупив взгляд, она решительно двинулась к выходу. Она не замечала ни людей вокруг, ни предметов. Ее не заботило, идет Даниэл за ней или нет.
Она заметила его, только когда уселась в машину. Он молча завел мотор и повел машину в сторону трассы.
Они продолжали молчать, и только теперь она поняла, что сама же глупо выдала себя. Она повела себя так, будто его признание потрясло ее. Нужно было спасать ситуацию, и поэтому она решила возобновить разговор, прерванный остановкой.
— Если хочешь посоветоваться с Эриком о вкладах, думаю, что он с радостью согласится помочь тебе, — непринужденно сказала она. — Только удивляюсь, неужели у тебя нет собственных советчиков?
— Я могу нанять полк советчиков, если захочу, — еще более непринужденно ответил он. — Но я бы хотел поговорить с твоим Эриком… Чтобы лучше узнать его, — добавил он небрежно.
— Зачем тебе узнавать его, если в конце недели ты уезжаешь из Гринфорда и вряд ли снова увидишься с ним?
— Одно из первых правил успешного бизнеса гласит: узнай все о человеке, в чьей собственности ты заинтересован.
Памела никак не ожидала услышать такое открытое заявление о его дерзких намерениях. Она не сомневалась, что под собственностью он имел в виду ее и что он не оставил своих намерений отбить ее у Эрика. И с каким хладнокровием он заявил об этом! Как будто это была обычная сделка!
Что ж, играть так играть!
— Надеюсь, твои вопросы исчерпаны, — сказала она, переводя дыхание. — Теперь мой черед. Расскажи о своей жене.
— Мне показалось, что тебе неинтересно знать о ней.
— Я передумала. — С ее языка сочился фальшивый мед, смешанный с уксусом. — Должна признаться, что мне ужасно любопытно узнать, какая дура могла выйти за тебя замуж. Как ее зовут?
— Люси.
Его голос прозвучал неловко, и Памела с трудом сдержала улыбку. Ну вот, теперь она наступила ему на ногу и увидела, как неуязвимый, всегда уверенный в себе Даниэл Грант с большой неохотой говорит об одной из своих неудач.
— Чем она занимается?
— Она журналистка. Мы познакомились, когда она пришла брать у меня интервью для своего журнала.
— И как долго продлился ваш брак?
— Два года, — резко ответил он. Ему явно не понравился вопрос.
— Всего? И что же случилось?
— Некоторые разногласия.
— На почве чего: религии, денег? Детей?
Его руки вцепились в руль, и Памела поняла, что попала в точку.
— Понятно, на почве детей. — Она отчаянно боролась с собой, пытаясь продолжить разговор. — Она хотела детей, а ты…
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
