Ярость поднялась в ней, она с трудом старалась не показать этого. Как она жалеет, что взялась за эту работу, поехала с ним на другой конец света! Работала как вол, старалась, а ему нет никакого дела. И нет дела до нее.
— А я хочу сейчас! — резко возразила она. — Я хочу поговорить с тобой об этом именно сейчас!
— Ну что такое? — нахмурился он.
— Почему ты ведешь себя так, словно тебе плевать?
«Наплевать на меня» — вот что хотелось бы ей сказать.
— Это всего лишь дом, — устало произнес он. — Просто мебель, картины, вещи.
— Но ты хотел свой дом! Место, которое полностью принадлежит тебе, взамен этого! — И Ким обвела рукой гостиную отеля, обставленную красиво, но безлико.
— Ну, я знал, что у меня не будет времени этим заниматься, — с преувеличенным терпением объяснил Сэм. — Именно поэтому и хотел, чтобы ты поехала со мной и обо всем позаботилась.
— А теперь не желаешь даже просто выбрать картины, которые будут висеть на стенах твоего дома?
— Я доверяю твоему вкусу, Ким.
— Не могу сказать, что мне не льстит твое доверие. Но то, что ты отказываешься принимать какое-либо участие, — неразумно. Это твой дом, а не мой.
— Конечно, — признал он бесстрастно и устало прикрыл глаза, будто говоря: «Да исчезни ты вместе со всем миром!» — Мне жаль, что я не могу тебе помочь, но я был бы очень признателен, если бы ты обошлась некоторое время без меня. Я завален работой.
Нет, тут что-то более серьезное, и это мешает ему уделить ей даже минуту времени.
— Что происходит, Сэм? Почему ты не расскажешь мне?
И Ким снова поймала у него в глазах отблеск внутренней борьбы, колебание, боль. На какой-то момент в лице его отразилась необычная уязвимость — она едва не потянулась к нему, сердце переполнилось нежностью, желанием приласкать, успокоить. Но момент прошел, он снова окаменел — непроницаем, как гранит; снова спрятался в свою раковину, показавшись лишь на мгновение.
— Возникли непредвиденные осложнения, — проговорил он холодно, — проблемы в бизнесе. Это не имеет к тебе ни малейшего отношения.
Лжет, она это точно знает! Ким посмотрела ему прямо в глаза.
— Понятно. Что ж, я тебя больше не побеспокою. — Она резко повернулась и выбежала из комнаты, подавив желание хлопнуть дверью.
Ладно, не может порадовать его — порадует хотя бы себя. Скинув туфли в углу, Ким стала срывать с себя одежду, изо всех сил сдерживая жгучие слезы. Больше она не станет забивать себе голову размышлениями о его вкусах. Будет просто делать свою работу так, как ей нравится. Представит, что обставляет собственный дом, для себя. У нее есть главное — свобода и неограниченный кредит.
Что же Сэм от нее скрывает? Что произошло в ту ночь, когда он вернулся чужим?
— Так ровно? — Ник стоял на лестнице, вешая картину, выполненную в технике батика.
Ким купила ее утром: современный стиль — стебли и листья бамбука на фоне сияющего голубого неба. Здесь, в гостиной, на открытой стене, она привлечет максимум внимания. Сэм ее еще не видел.
Ник сошел с лестницы и встал рядом с Ким, рассматривая картину.
— Просто потрясающе! Отличный выбор.
— Спасибо. — Она улыбнулась ему, довольная, что ее усилия кто-то оценил.
Потом повернулась машинально: в дверях стоял Сэм и наблюдал за ними; сердце у нее болезненно сжалось.
Ник тоже повернулся — посмотреть на хозяина дома.
Ким поспешила представить мужчин друг другу. Правда она не назвала Сэма мужем, хотя и говорила раньше Нику, как и всем остальным, что замужем. Один взгляд в глаза Сэма — и Ким поняла: от него не ускользнула эта фигура умолчания. Он изучал некоторое время картину, а потом произнес:
— Очень красиво, — и добавил, глядя на Ника: — У моей жены отличный вкус.
Ким чувствовала — в воздухе накапливается электричество. Сэм обозначает свою территорию, доказывает Нику право владения, в том числе и ею. Да как он смеет? Наедине с ней ведет себя как посторонний, а сейчас, здесь, притворяется любящим и ревнивым мужем.
— Да, Ким сделала с этим домом нечто особенное. — Ник обвел комнату широким жестом.
— Ник очень мне помог. — Ким не стала противиться соблазну уколоть Сэма. — Расставлял мебель, собирал книжные шкафы и кровати.
— Ну что вы, пустяки! — отмахнулся тот. — Обращайтесь ко мне в любое время. — И, взглянув на часы, выдохнул: — Мне пора.
«Зачем пришел Сэм?» — гадала Ким. Спрашивать? Нет уж. В одном она уверена: причина теперь не в том, что мысли о ней донимали его на важной деловой встрече. Воспоминание об этом пронзило ее, словно острый нож. Она поспешно присела и принялась собирать и складывать бумагу, в которую была упакована картина.
— Похоже, он уже давно здесь фланирует, — прокомментировал Сэм.
Тон его не понравился Ким, но, сделав над собой усилие, она проигнорировала его, только подтвердила беззаботно:
— Без Ника мне бы тут тяжело пришлось. Кроме того, мне нравится его общество.
О своем так называемом муже она этого в последнее время не сказала бы.
— Ладно. Скажи ему — пусть держится подальше от моего дома. — Голос Сэма был холоден как лед.
Ким едва поверила своим ушам.
— Надеюсь, ты пошутил.
Сэм, оставив ее слова без ответа, засунул руки в карманы.
— Мы сегодня приглашены на вечеринку с коктейлями. Я приехал, чтобы забрать тебя в отель. Тебе еще нужно переодеться.
Вечеринки — это то, что Ким любила: быть в окружении людей, общаться, смеяться. Что ее не устраивает, так это продолжать играть роль жены Сэма. Но это часть ее работы, что ж, она продержится еще один вечер.
— Хорошо, только надо оставить сообщение для Туки. — Туки, ее водитель, должен заехать за ней через час и отвезти в отель.
— Он был в офисе. Я отпустил его — сказал, что сам отвезу тебя.
Сэм принялся ходить по комнатам, разглядывать, что сделано с тех пор, как он был здесь в последний раз. Тогда, на китайском шелковом ковре… Но она не станет об этом вспоминать.
— Ты проделала большую работу, — произнес он наконец, глядя на нее с едва заметной улыбкой.
Много дней она не видела, как он улыбается, и что-то в ней встрепенулось. Тоска по тому, кем он был не так давно, — по мужчине, которому нравилось быть с ней, смеяться, любить ее…
— Спасибо. — Голос ее прозвучал как-то странно.
«Сэм, что с нами случилось?» — чуть не вымолвила она. Он смотрит на нее, в его глаза на мгновение вернулась былая теплота. Кажется, он хочет что-то сказать, как будто угадал ее мысли… Пространство между ними наполнилось звенящим напряжением.
