В 1993 году в России ввели новые автомобильные номера с тремя буквами и тремя цифрами. Начальник ГИБДД России Владимир Федоров повесил на свое авто номер о100оо77 и стал законодателем моды. Номера с «тремя Ольгами» (изначально, кстати, предназначенные для ФСБ) захотели иметь многие. Желающие могли приобрести их по цене от 6 до 10 тысяч долларов США. Сегодня такой номер стоит не более 10 тысяч рублей.
В 1993 году в городе Бодрум открылся первый турецкий аквапарк. Всего за 30 долларов наслаждаться горками можно было сутки напролет. Примечательно, что в России первый аквапарк открылся только в 1997 году в 20 километрах от Туапсе. Но цены и сервис черноморских курортов до сих пор проигрывают средиземноморским. В 1994 году официальное признание настигло самого смешного писателя нашей страны. Михаил Жванецкий впервые удостоен высокой награды – ордена «Дружбы народов».
Говорят, именно после этого награждения Михал Михалыч изрек историческую фразу: «Лучше маленький доллар, чем большое спасибо».
Известно, что в период с 1991 по 1998 год, то есть до дефолта, в заграничных тюрьмах ежегодно надолго оседало примерно 100 россиян. Мелкие правонарушения статистика не учитывала. В чужеземном сознании до сих пор не укладывается, почему русские тащат не только то, что плохо лежит, но и то, что им даже не нужно!
Очень часто гостиницы не понимали вообще, что происходит. Принято же класть маленькие шампунчики в номер, одноразовые баночки с мылом. Персонал кладет каждый день по 5 штук, и все исчезает. Что, русские люди так часто моются? Потом уже на выезде кто-то случайно открывает сумочку, а там, конечно, полный косметический магазин. Человек в этом не нуждается, потому что у него на шампунь точно деньги есть, если может себе позволить такой отдых. Но, оказывается, такое поведение уже сидит в менталитете.
Как выяснили таможенные службы Турции, Египта и Таиланда, в российском менталитете так же часто сидят банные полотенца, гостиничные халаты и даже засушенные рептилии. Вывоз последних, кстати, жестко ограничен законодательством Индии.
К середине 1990-х годов на Западе мы уже совершенно освоились. Русские магазины были на каждом шагу, шла ли речь о старушке Европе, Америке или Израиле. Русские строили бизнес и жили как дома. Пошли разговоры, что одна шестая часть суши покорила оставшиеся пять шестых. Разумеется, создавалась иллюзия, что пять шестых вот-вот начнут бегло говорить по-русски. Но там почему-то совершенно не спешили преодолевать языковой барьер. Учить же иностранные языки наши считали ниже своего достоинства.
Люди, сейчас занимающиеся туристическим бизнесом, отмечали, что очень много людей заказывали поездки в Европу или куда-то еще, но боялись оказаться одни. У них с удивлением спрашивают: зачем вам нужен там гид, а они говорят – нет, он обязательно нужен, мы готовы больше заплатить, но чтобы только с нами был человек, который понимает по-русски, чтобы мы могли что-то ему объяснить. Такая проблема до сих пор существует, это самый большой порог, который надо перейти нашим «руссо туристо».
Была ситуация, когда в гостинице раздавался звонок из полиции: «Ваш турист чуть не побил водителя такси». Естественно, в участок приезжают наши представители. В чем дело? Турист говорит: «Тот меня обзывает». – «Ну, как обзывает?» – «Обзывает меня дураком». Водитель такси пытается объяснить: «Ну, я ему просто говорю, что место, куда ему нужно, – это остановка». Потому что «дурак» по-турецки – остановка.
«Учите иностранные языки» – в 1990-х стало понятно, что это уже не блажь родителей, а назревшая необходимость. Так, впервые стало прибыльно торговать иностранными разговорниками. Но вот незадача, спрашивать-то мы научились, только не учли того факта, что нам же ответят. Оставалось только завидовать эмигрантам старой закалки, которые принципиально со всеми говорили только по-русски.
Впервые стало прибыльно торговать иностранными разговорниками. Но вот незадача, спрашивать-то мы научились, только не учли того факта, что нам же ответят.
Вспоминает телеоператор Дмитрий Кияновский:
«Была одна дама в безумной шляпке, она приехала из Штатов в Израиль. Мы ее все время ждали, потому что она залезала в какие-то лавки и все время там что-то щупала, покупала, торговалась: «Почем стоят эти бусы?» – а благообразный дедушка ей в ответ: «Тен шейкель, мадам», – занятно».
Когда в разговор вступает бумажник, падают любые барьеры, в том числе и языковые. Остается искреннее непонимание – неужели за деньги на Западе действительно можно все купить? Такого от наших не ждал никто – к 1995 году элитные побережья всего мира скупили русские! Оказывается, когда на родных просторах без взятки шагу не ступишь, за границей даже по чернозему выстелют красную дорожку.
Это тоже был очень большой удар для многих – как в цивилизованной стране все может быстро и легко решаться. Когда наши приезжие спрашивали, покупая землю, как обстоят дела с коммуникациями, телефоном, канализацией, на них смотрели как на ненормальных: мы вам продаем землю, у нас по закону нельзя ее продавать, если на ней всего этого нет. Там все есть, вплоть до телефонного ящика, раз она продается, как же на ней может чего-то не быть?
Земля, строительство, экспорт, импорт. Прибыльный бизнес. Новые экономические отношения. В России тогда на каждом углу появился колониальный товар: соки-воды, шоколадки и даже цветы. Цветочный бум случился в 1995 году, миллионы алых роз в Россию ввозили тогда самолетами. Без эксцессов, разумеется, не обходилось. Однажды поставщики целый «Боинг» загрузили вялым товаром. Другой бы пошел разбираться, подавать иски, прошения. Русский бизнесмен Вадим Чистов просто взял и не заплатил. В результате – запрет на вылет из Эквадора и милости просим в гостеприимную тюрьму: «Я там просидел 12 часов, это было адское сидение, вы себе не представляете, что такое сидеть в каталажке в Южной Америке. Наша каталажка – это пять баллов. То, что было там, – это просто нереально, каких животных я там только не увидел! Там были змеи, тараканы, мыши. Я стоял в углу и понимал, что если я сейчас отсюда не выйду за любые деньги, то это будет полный швах. Я нашел адвоката, меня вытащили из тюрьмы с одним условием: в течение 24 часов я должен заплатить все деньги за эти цветы, и тогда меня выпустят из страны. Но я же еврей, я не буду платить за то, что плохое. Я сказал, хорошо, я заплачу. Я вышел оттуда, выписал чек, быстро взял билет на самолет и из зоны дьюти-фри позвонил и сказал, чтобы чек отозвали. Теперь меня в Эквадор не пускают».
