Бледно-пурпурная кожа его лба, испещренная венами, не подготовила их к тому, что они увидели в следующий момент — абсолютно разные глаза: по цвету, форме и месторасположению, а также настолько прозрачную кожу, что, казалось, будто глаза плавают на поверхности черепа. Архонты дружно выдохнули.
— Возможно, сквозь мою вуаль вы видели черты, доставшиеся мне в наследство от отца болга, одного из дюжины солдат, изнасиловавших мою мать дракианку, предварительно выиграв ее в кости. Вы видите бастарда погибшей расы, я ее последний представитель. Дракиане — это древний народ, рожденный ветром и берущий свое начало от кизов, ты это знаешь, Харран. Однако у дракиан была единственная цель в жизни — они являлись тюремщиками. Когда они не справились с добровольно взятыми на себя обязательствами, они превратились в охотников. Но вместо того чтобы расти, приобретая знания, необходимую подготовку и понимание своей судьбы, полученной мной в наследство от матери дракианки, я воспитывался на другом конце света болгами, которые издевались надо мной, мучили и в конце концов заключили в тюрьму.
В его голосе не слышалось ни сожаления, ни потребности в сочувствии, он звучал спокойно и равнодушно, и потому его слова приобретали еще больший вес.
— Но вот наступил день, когда зов моей крови стал таким сильным, что я уже не мог его игнорировать. Я понял, что должен узнать, какая сила призывает меня совершить убийство. Чтобы бежать от болгов, мне пришлось прикончить своего охранника, в некотором смысле он был моим братом и лишь на несколько лет старше меня самого.
Архонты завороженно смотрели на открывшийся их взглядам нос с раздувающимися почти как у лошади ноздрями, словно составленный из тончайших лепестков, пронизанных сетью вен.
— Чтобы выжить, мне пришлось его съесть.
Архонты лишь кивнули, услышав его слова. До прихода Акмеда каннибализм был самым обычным делом в горах. По настоянию Рапсодии поедание людей объявили вне закона. Король согласился не потому, что близко к сердцу принял ее возмущение дикими обычаями, и не из-за того, что внешний мир относился к ним с ужасом, просто он хотел, чтобы как можно больше его подданных оставались в целости и сохранности, а значит, они не должны были есть друг друга.
Тихие слова короля вылетали из безгубого рта, созданного для того, чтобы пробовать воздух и улавливать в нем страх.
— Теперь, когда вы наконец увидели мое лицо, вы сможете понять, каким образом я знаю то, что знаю, как улавливаю, когда вы входите в комнату, как слышу ваше дыхание и разговоры, ощущаю вашу усталость. Это мое благословение и одновременно проклятие. Я чувствую ритм жизни окружающего меня мира и не могу от него спрятаться. Он небезупречен, этот мир, развивается согласно своим внутренним, вполне логичным законам. Теперь я скажу вам, почему мы должны оберегать наши тысячу и один секрет.
Он повернулся к Харран и вперил в нее свой тяжелый взгляд, словно оценивал оружие. Она героически выдержала его взгляд, хотя ее худое тело дрожало, точно листок на ветру.
— Я позволил тебе изучить историю Роланда и других государств континента, но часто повторял, что это всего лишь народные сказания, легенды, извращенные целыми поколениями рассказчиков-идиотов, вместо того чтобы быть сохраненными лиринскими Дающими Имя и другими мастерами, поклявшимися всегда говорить правду. Что ты помнишь про ф'доров?
Харран сглотнула и страшно побледнела.
— Ф'доры были детьми Огня, древней расой, родившейся от него, — монотонным голосом начала она пересказывать предание, приведенное в одной из множества прочитанных ею книг. — Именно ф'доры укротили огонь и подарили его людям, чтобы он помог им защитить себя, согреть дома зимой и выковать оружие. Ф'доры, давно исчезнувшие с лица земли, были прародителями оружия и очагов, без них люди никогда бы не узнали, что такое огонь.
Акмед тяжело вздохнул.
— Так действительно говорится в древних текстах. Именно это проповедуют болваны, присматривающие за базиликой Огня в Бетани, тем жалким придуркам, которые приходят на их службы. Так думает весь мир. А на самом деле это самая большая ложь, какую когда-либо преподносили людям. — Его глаза засверкали, когда он знаком показал архонтам, чтобы они подошли поближе и могли расслышать его едва различимый шепот. — В Преждевременье, когда мир еще только создавался, существовало пять народов, родившихся от исходных стихий. Четыре из них — серенны, взявшие свое начало от эфира, вещества, из которого сотворены звезды; кизы, появившиеся на свет из воздуха; митлины, родившиеся из воды, и драконы — дети земли — жили в относительной гармонии друг с другом в незапамятные времена, предшествовавшие самой истории. Однако ф'доры, пришедшие в мир вторыми из пяти первородных народов, вовсе не дарили людям огонь и не учили их кузнечному делу, они являлись демонами огромной разрушительной силы, и главной их целью было уничтожить всю жизнь на Земле, а потом и саму Землю. Они были бесформенными, эфемерными, не имели физического тела и могли подчинить себе и проникнуть в человека или другое живое существо, которое было хоть чуть-чуть слабее их, и оставаться в выбранном теле до самой его смерти. Они чуть не добились своей цели и не уничтожили мир, но остальные народы объединились и заточили их в склеп из Живого Камня, расположенный глубоко в Подземном мире, в самом сердце Земли, неподалеку от огненного ядра, откуда они не могли выбраться. Каждый из народов сыграл свою роль в охоте на них и последующем низвержении их в склеп, а кизам выпала роль сторожей. И тогда дракиане, древний народ, рожденный от кизов, взял на себя суровую обязанность охранять склеп, для чего им пришлось поселиться глубоко под землей, расставшись со своей родной стихией, ветром, навечно. Все было хорошо многие тысячелетия, а потом с неба упала в море звезда, и этот страшный взрыв разрушил склеп. Многим ф'дорам, мечтавшим в своем заточении вырваться на свободу и разрушить весь мир, удалось бежать и затеряться среди ничего не ведающих потомков Первородных и древних народов. Так разрушительная стихия вырвалась на свободу.
Акмед замолчал. Архонты едва дышали, потрясенные его рассказом, а также тем, что они первые в этом мире увидели его лицо и услышали от него больше слов, чем за все годы, прошедшие с тех пор, как он появился в Илорке. Он заставил себя успокоиться, чтобы его голос звучал не так резко.
— Ф'доры продолжают жить в нашем мире, часть из них находится в восстановленном склепе, другие разгуливают на свободе, прячутся среди людей, цепляясь и паразитируя на тех, в кого им удалось проникнуть. Определить присутствие обретших плоть практически невозможно, а они стремятся только к одному: освободить своих соплеменников из склепа, чтобы вместе они могли удовлетворить свою врожденную жажду к разрушению и уничтожению всего сущего — не только в нашем мире, но и за его пределами. Они мечтают вернуться в вечную Пустоту, кануть в небытие. Их тлетворное, ядовитое дыхание ощущается во всех войнах, убийствах, предательствах. Иными словами, в том, что творят люди. Теперь вы услышали достаточно, чтобы я мог открыть вам последнюю тайну. Давным-давно Пророчество сообщило нам о Спящем Дитя, хотя на самом деле Спящих было трое. Ты знаешь Пророчество, о котором я говорю, Харран?
