Я удивленно посмотрел на дока.
— Откуда вы об этом знаете?
— Я в то время работал в департаменте инноваций. Мы пытались решить проблему жилья. Это было до того, как моя профессиональная репутация ухнула под откос— Не смотря на шутливую интонацию, улыбался док невесело. — Моя работа заключалась в проверке состояния здоровья всех, кто живет в экспериментальных жилищах. Это произошло в тюрьме «Сиблайт». — Он повернул к нам ладони. Обе были изуродованы шрамами. — Это сделал заключенный. Ножом.
Зоя подбежала ближе к доку, чтобы рассмотреть его руки получше. Я остался на месте. Несколько лет назад док рассказал мне о том, откуда у него шрамы, и о том, что он больше не может делать операции, потому что у него повреждены все сухожилия — вот только он ни разу не упоминал названия тюрьмы.
— Депутат Таппер вынуждает нас ловить беглых заключенных? — спросил я.
Я не верил собственным ушам. От гнева и отвращения у меня противно засосало под ложечкой.
— И не просто заключенных, — проговорил док, придвинув стул к обогревателю. — Эти люди настолько опасны с психической точки зрения, что их держали в экспериментальной тюрьме.
— Экспериментальной? — переспросила Джемма.
— «Сиблайт» была первой и единственной подводной тюрьмой, — объяснил док и перевел взгляд на меня. — Ты, наверное, тысячу раз над ней проплывал.
— Что? — удивился я. — Где она находится?
— Между поселением и торговой станцией. Это сооружение, в котором раньше находилась научная лаборатория. По крайней мере, так сообщали общественности.
— Здание с табличкой: «Неустойчивая постройка»? — спросил я.
Приземистая двухэтажная постройка была настолько непримечательна, что я никогда не обращал на нее особого внимания.
— Оно самое, — кивнул док.
Я возмутился:
— Но почему же Содружество объявило тюрьму «научной лабораторией»?
Док вздернул брови.
— А как ты думаешь, что сделали бы поселенцы, узнай они, что правительство построило тюрьму строгого режима на Придонной территории?
Вопрос прозвучал иронично, но я все же ответил:
— Они бы выразили протест.
И почему меня до сих пор удивляла предательская политика правительства?
— Пора идти, — сказал отец, появившись в дверях.
— Подожди, пап! — воскликнула Зоя. — Я хочу послушать про побег.
— Про какой побег? — спросила Шерл, встав рядом с моим отцом. В руках она держала горшок с кустиком помидора.
— Шайка «Сиблайт» — это не просто банда преступников, — сообщил матери Хьюитт. — Док говорит, что они сбежали из психушки и что нам теперь тут небезопасно…
— Как они это сделали, док? — прервал я Хьюитта. — Просто бежали?
Мой отец и Шерл подошли поближе. Им явно тоже стало любопытно.
— Вот тут начинаются загадки. — Док откинулся на спинку стула и устремил взгляд на мерцающий огонек внутри обогревателя. — Никто не знает. Однажды ночью во всей тюрьме отключилось электричество — точно так же, как здесь. Но кроме того, все охранники крепко уснули. При этом наркотики в их крови обнаружены не были — я сам их потом обследовал.
— Наверняка бандиты их здорово стукнули по башке, — сказала Зоя.
— Я так не думаю, — покачал головой док. — У охранников не было ни царапинки. Ни шишек, ни синяков. И все они, очнувшись двадцать минут спустя, заявили, что чувствуют себя прекрасно. Они одновременно открыли глаза и сначала даже не поняли, что заключенные бежали. Дверь в главную камеру осталась запертой. А за ней — еще две запертые двери. Ни одна из них не была никоим образом повреждена.
Все наклонились вперед, внимательно слушая доктора. Наши лица были озарены оранжевым светом.
— А камеры наблюдения… вот это уж совсем странно, — негромко проговорил док. — Ровно двадцать минут они регистрировали только статические разряды, а потом снова заработали нормально, как будто ничего не случилось.
Шерл взволнованно посмотрела на дока.
— Это просто страшная история? Чтобы детишек пугать?
— Все чистая правда, — сказал док и поднял изуродованную шрамами руку, словно произносил клятву. — Пять лет назад шайка «Сиблайт» исчезла из тюрьмы, и никто не понял, как им это удалось.
Глаза у Джеммы сверкнули.
— Возможно, один из них был наделен темным даром. Или все они. Ведь они жили под водой.
— Я думал об этом, — сказал док, глядя на Джемму. — Возможно, за время жизни под водой у них развились сверхъестественные способности.
Мой отец встал и раздраженно проговорил:
— Из-за таких историй и рождаются слухи.
— Если они сидели в тюрьме, — заметил я, — значит, были взрослыми. А эта глупая теория касается только детей.
— А что, если это не просто теория? — задумчиво проговорил док. — Лучшего объяснения тому, как могли сбежать бандиты, никто так и не предложил. — Он перевел взгляд на Зою. — Ну, ангелок? Может быть, покажешь нам какой-нибудь особенный фокус?
К моему ужасу, Зоя посмотрела на меня так, словно хотела спросить разрешения. Ну и естественно, все уставились на меня.
— Забудь о том, что я тебе говорил, креветка, — добродушно проговорил я, хотя мне ужасно хотелось придушить сестренку. — У тебя точно есть особенный дар. Не стоит его скрывать.
Хьюитт разинул рот.
— Правда? — спросила Зоя.
— Конечно, — сказал я. — Почему бы и нет. Покажи всем, что ты умеешь делать. Только меня не вини, когда все начнут кричать.
Впервые в жизни Зоя смутилась из-за того, что на нее устремлено всеобщее внимание.
— А что она умеет делать? — с интересом спросил док.
Я пожал плечами.
— Мало кто знает, что она умеет… достать языком до кончика носа.
Хьюитт и Джемма прыснули, а наш отец расхохотался во весь голос.
— Вот видишь? Я тебе говорил, что никто об этом не захочет узнать. — Я в упор посмотрел на сестру. — Некоторые способности лучше держать при себе.
Только док не рассмеялся. Он задумчиво смотрел на Зою. Слишком задумчиво. Не отводя глаз от сестры, я едва заметным кивком указал на дока. Зоя притворно улыбнулась, невинно высунула длинный язык и прикоснулась им к кончику носа.
— Не надо!
— Перестань!
— Нет!
Со всех сторон послышались крики. Док с натянутой улыбкой откинулся на спинку стула.
Двадцать минут спустя, облачившись в гидрокостюм и шлем, я поплыл к кормушке для рыб, расположенной под одной из пристроек около дома Пиви. Все остальные разместились в большой субмарине над зарослями ламинарии. Я высыпал в кормушку остатки еды, которую мы собрали в кухне. Увы, рыб у Пиви совсем не осталось, но крабы вполне могли здесь попировать. Крабы едят все.
